Введение

Путешественников и исследователей природа Дагестана ("Страны гор") поражает сложным рельефом: его неприступные вершины поднимаются выше 4000 м, его долины опускаются ниже уровня моря.

Горы, глубоко расчлененные множеством рек, многочисленные продольные и поперечные долины, сравнительно мягкий климат, широко распространенные леса, богатые дичью, наличие естественных убежищ - все это способствовало появлению в Дагестане постоянного населения еще в глубочайшей древности.

Несмотря на "раздробление и обособление, проведенное до последних пределов" [68, с. 11], на "бесконечный лабиринт горных цепей, пиков, скал и ущелий" [117, с. 501], нагорный Дагестан был заселен первобытным человеком уже в конце ледниковой или в начале современной геологической эпохи (примерно 15 тыс. лет назад) [74, т. 1, с. 11].

В эпоху бронзы, в III тысячелетии до н. э., в связи с общим потеплением и увлажнением климата природные условия Дагестана оказались еще более благоприятными для местного населения. Основой хозяйства являются в тот период пашенное земледелие и скотоводство. Возникает ремесло. Вместе с тем охота еще продолжает играть важную роль в жизни дагестанских племен [74, т. 1, с. 45-72].

В эпоху железа земледелие и скотоводство получают дальнейшее развитие, расширяется ремесленное производство. Ускоряются хозяйственное обособление и этническое разобщение племен. Все большее значение приобретает обмен, усиливается разделение труда, начинается разложение первобытнообщинных отношений [74, т. 1, с. 100-102].

По мере совершенствования орудий труда, в особенности металлических, происходит еще более интенсивное освоение территории. Леса и кустарники начинают сводиться под пашни - в первую очередь на низменности и в предгорьях, а затем и в горном Дагестане [112, с 30]. Расширяются также площади под садами, лугами и пастбищами, что приводит к дальнейшему сокращению лесов [175, с. 188]. Развитие отдельных отраслей ремесленного производства, прежде всего выплавки металла (в конце II - начале I тысячелетия до н. э.), было тоже непосредственно связано с интенсивными порубками. Леса сокращаются постоянно и продолжают испытывать все усиливающееся влияние хозяйственной деятельности человека. Особенно ощутимым это влияние становится в эпоху средневековья (VI-XVII вв.).

В настоящее время леса и кустарники занимают менее десятой части территории Дагестана (около 8%). Они распределены неравномерно небольшими массивами в трех геоморфологических районах республики - в ее равнинной, предгорной и нагорной частях. Четвертый геоморфологический район - высокогорный и альпийский Дагестан - почти не имеет лесов и покрыт горно-луговой, горностепной и нагорно-ксерофитной растительностью [112, с. 23]. Ниже этой зоны, в горном Дагестане, распространены березовые и сосновые леса^*. Они расположены в верховьях Андийского и Аварского Койсу. Небольшие лески встречаются и в высокогорном Южном Дагестане (в районах селений Рутул, Лучек и Катрух). В этой же зоне имеются мелкие участки дубово-грабовых лесов.

^* (Светолюбивые береза и сосна, по мнению В. 3. Гулисашвили, являются пионерами лесной растительности Дагестана [55, с. 156].)

Основные массивы широколиственных лесов сосредоточены в предгорном Дагестане^*. Здесь осадков выпадает меньше, чем в горной зоне, но зато климат мягче, умеренно теплый и достаточно влажный.

^* (По подсчетам Б. Ф. Добрынина, в Кайтаго-Табасаранском округе - 20% всей территории, в Кюринском - 10,7, в Самурском - 3% [66, с. 57].)

В полосе верхних предгорий (высота над уровнем моря - 500-1000 м) распространены буковые, грабово-буковые, грабовые леса, на средних и нижних склонах предгорий - дубовые, грабовые и ясенево-грабово-дубовые. Значительные массивы буковых лесов расположены в Казбековском, Табасаранском, Хивском, Сергокалинском районах.

Леса равнинного Дагестана занимают всего 2,5% территории республики. На хорошо увлажненных почвах в долинах рек Самур, Гюргенчай, Сулак, Терек и междуречье Аксай-Акташ преобладает дуб, но встречаются также граб, ольха, тополь, ясень. Климат здесь засушливый, осадков меньше, чем в остальных зонах.

Археологический материал, спорово-пыльцевой анализ погребенных почв и ископаемая флора подтверждают, что две тысячи лет назад сосновые, буковые и грабовые леса были широко распространены на территории равнинного Дагестана^*. В сочинениях арабских географов и историков X в. (ал-Масуди, ибн Хаукала и др.) имеются сведения о том, что лесом был покрыт остров Тюлений в Каспийском море [82].

^* (Спорово-пыльцевой анализ погребенных почв, обнаруженных в зоне Чирюртовской ГЭС, показал, например, наличие буковых, сосновых и тутовых пород деревьев [77].)

Современные почвы Дагестана отличаются исключительным богатством растительного покрова. По видовому составу флора Дагестана не уступает флоре европейской части СССР^*.

^* (В Дагестане 3500 видов растительности, т. е. столько же, сколько на огромной территории средней полосы европейской части СССР [112, с. 21; 113, с. 7].)

Многие исследователи, как дореволюционные (Н. И. Кузнецов, Н. А. Буш, В. А. Минский, П. И. Попов, А. Н. Данилов, Д. Б. Бутаев и др.), так и советские (П. Л. Львов, А. Ф. Викторов, В. А. Гиммельрейх, С. И. Виноградов, И. Н. Микулич, М. М. Эльдаров и др.), отмечают многообразие и богатство флоры Дагестана, наличие здесь уникальных представителей растительного мира. Так, "реликтовыми остатками третичного периода" считаются береза Радде, клен гирканский, рододендрон, плющ Пастухова и др.

Деревьев и кустарников в Дагестане насчитывается 221 вид. Из них на долю деревьев приходится 57 видов. Кроме крупных лесов распространены мелколесье и кустарники. Хорошо развит подлесок из лещины, алычи, кизила, рябины. В лесах встречаются деревья дикой айвы, яблони, груши, черешни, вишни, тутовника и в небольшом количестве - грецкого ореха^*. Имеются также растения, содержащие дубильные вещества, многие лекарственные растения, ягоды.

^* (Число дикорастущих плодовых деревьев на 1 га леса доходит до 10 [112, с. 24].)

Лесные массивы на территории Дагестана с древнейших времен не только служили местному населению для пропитания (охота, собирательство), но и давали материал для простейших орудий труда.

Обработка дерева у народов Дагестана является одним из самых древних видов трудовой деятельности и одной из первых отраслей ремесленного производства. Широкое распространение лесов, богатое разнообразие пород древесины, податливость самого материала обработке издавна способствовали применению деревянных изделий в быту дагестанцев и деревянных конструкций в архитектуре их жилища. Искусство художественной обработки дерева в течение нескольких тысячелетий было органически связано с повседневной жизнью дагестанцев и имело прежде всего практическое назначение.

Дерево, как и глина, оказывает влияние на развитие промысла и художественного вкуса в первую очередь своим качеством. Различные свойства древесины в полной мере использовались народными мастерами. В произведениях из дерева не менее ярко, чем в произведениях из керамики, отражается специфика художественного видения дагестанцев начиная с древнейших времен.

Необычайно широкое поле применения дерева в быту, огромная роль, которую оно играло в интерьерах и фасадах домов, особенно в горном и предгорном Дагестане, способствовали сохранению в резном дереве древних традиционных форм предметов и орнамента. Поэтому изучение искусства обработки дерева проливает свет на проблему генезиса художественной культуры горцев.

Обнаруженная археологами близ селения Кафыркумух (Буйнакский р-н) в могильнике второй половины II тысячелетия до н. э. передняя стенка деревянного ларца, находящаяся в состоянии естественного обугливания, но с прекрасно сохранившейся богатой резьбой (рис. 1), указывает на высокое развитие искусства художественной обработки дерева в Дагестане уже в эпоху бронзы^*. В равнинном Дагестане найден и второй памятник, относящийся к этой эпохе, - точеный деревянный сосуд. Он был обнаружен в курганном могильнике II тысячелетия до н. э. у с. Чиркей (Буйнакский р-н) [43].

^* (Этот замечательный памятник хранится в фондах Республиканского музея изобразительных искусств в г. Махачкале.)

Второй памятник свидетельствует о знакомстве древнедагестанских мастеров с простейшим токарным станком (лучковым). Форма сосуда и его орнамент превосходно имитируют соответствующие глиняные образцы. Узор первого памятника также повторяет орнаментальные формы глиняных сосудов (заштрихованные полосы и щипленый валик). В дальнейшем в работе будет приведено достаточно примеров, указывающих на то, что народные мастера древности придавали деревянным сосудам формы, свойственные изделиям глиняным.

Развитие металлургии в эпохи бронзы и железа оказало решающее влияние на художественную резьбу по дереву. Появляются первые деревообрабатывающие металлические орудия: топор, долото, тесло. Начавшийся в эпоху бронзы процесс специализации некоторых ремесленных производств (гончарного, деревообрабатывающего, металлургии, ткачества) способствует резкому подъему всего декоративного искусства дагестанцев.

В результате многовекового взаимовлияния и развития орнаментальных форм в различных народных промыслах и ремеслах складываются особенности орнаментального комплекса средневекового резного дерева. Первые памятники, входящие в этот комплекс, датируются XI-XII вв.

Сохранившиеся в мечетях, домах и музеях прекрасные произведения дагестанских резчиков по дереву (столбы, резные двери, окна, лари, посуда) воплотили в себе лучшие традиции народного художественного ремесла. Форма и орнамент одной группы памятников обнаруживают ясную связь с древнейшими, дохристианскими традициями, другой же группы - с памятниками христианского и мусульманского периодов средневековья.

В средние века резное дерево получает особое распространение в связи с расцветом архитектуры и монументально-декоративного искусства в феодальную эпоху. Искусство резьбы по дереву достигает высокого уровня. Совершенствуются орудия труда, повышается качество деревообработки, расширяется ассортимент изделий. В лесных районах возникают деревообрабатывающие центры с развитыми навыками и традициями (в верховьях Аварского и Андийского Койсу, в Табасаране, Кайтаге и в других местах).

В XII-XVIII вв. художественная резьба по дереву продолжает развиваться и дифференцироваться в тесной связи с развитием архитектуры и интерьера жилища, а также под влиянием орнаментальных форм резного камня, штука, металлических изделий и других произведений декоративного искусства. На основе достижений прошлых веков в деревянной резьбе четко кристаллизуются три типа орнамента.

Начиная с конца XIX в., с развитием капиталистических производственных отношений в Дагестане, народная деревянная резьба постепенно приходит в упадок. В архитектуру и в интерьер жилища проникают художественные формы городского происхождения.

Для дагестанского искусства резьбы по дереву характерны черты, присущие искусству любого народа: непосредственность и художественная цельность, практическое назначение и коллективность творчества, безымянность (как правило) мастеров и исключительная устойчивость древних традиций, определенный круг тем, разработка которых проходила различные стадии развития, использование простейших орудий. Художественные формы отличаются здесь органичностью и лаконичностью выражения, четким выделением главного и второстепенного.

Вместе с тем дагестанское искусство резьбы по дереву имеет существенные особенности и самобытные черты. Это своеобразие определено спецификой местных условий, наличием материала, устойчивостью местных художественных традиций, оригинальностью художественного мышления горцев.

Дагестанское декоративное искусство, хотя оно и отличалось самобытностью, развивалось не изолированно от художественных течений соседних стран и народов. Изыскания археологов свидетельствуют о влиянии переднеазиатской культуры на художественную культуру Дагестана еще в эпоху энеолита (V-IV тысячелетия до н. э.). В дагестанских памятниках III тысячелетия до н. э. обнаружено влияние так называемой куро-аракской культуры. Воздействие культур северокавказских и закавказских народов не прекращается и во II-I тысячелетиях до н. э. [74, т. 1, с. 39]. Культурные связи осуществлялись обычно в процессе межплеменного обмена, носившего тогда регулярный характер [74, т. 1, с. 41]. На территории Дагестана найдены также типично скифские формы оружия, пряжек, конской сбруи (селения Мака, Хотода, Аркас).

Археологический материал дает возможность полагать, что на территории Дагестана во II-I вв. до н. э. и IV-V вв. н. э. уже сформировался локальный вариант культуры на базе албано-сарматской культуры. Определенный синкретизм дагестанского искусства отмечен многими исследователями [99; 103, с. 370; 115, с. 55, 61; 135, с. 78; 146, с. 208].

Значительное воздействие на складывание дагестанского декоративного искусства феодальной эпохи, и в частности искусства резьбы по дереву, оказала албанская культура IV-VII вв^*. Влияние культуры соседних стран прослеживается и позднее. (Следы этих влияний и их роль в формировании характера и стиля дагестанского искусства будут рассмотрены ниже.)

^* (Под Албанией обычно подразумевается территория, расположенная в куро-аракском междуречье. Агвания армянских источников соответствовала персидскому Аррану и арабскому Ширвану (см. [74, т. 1, с. 117]).)

Натуральное хозяйство, сравнительная изоляция в период многочисленных войн, малоземелье, наличие постоянного сырья и другие условия способствовали интенсивному развитию местных художественных промыслов Дагестана с древних времен и особенно в феодальную эпоху [74, т. 1, с. 132-136, 177-178]. Однако, несмотря на устойчивость местных традиций, дагестанское искусство охотно воспринимало инонациональные художественные формы. Если они соответствовали в основе своей простому, строгому искусству дагестанцев, уровню развития их культуры, условиям техники обработки материала, то прочно внедрялись даже в те виды ремесленного производства, которые развивались с глубокой древности (гончарное производство, металлообработка, резьба по дереву).

Народные традиции, веками переходившие из поколения в поколение, отражены в различных сторонах произведения искусства: в его функциональном, конструктивном и декоративном аспектах, в его художественном образе. Они определяют его стиль, художественное видение его создателя, специфику этого видения. Поэтому стиль памятников искусства находится в прямом соответствии с временем их создания, что позволяет относить их к той или иной эпохе и говорить о прогрессивном историческом развитии народного искусства, всегда отвечающего требованиям своего времени.

Дагестанское искусство деревянной резьбы до сих пор не было темой специального исследования, несмотря на то что оно заключает в себе высокие эстетические ценности сугубо национального характера. Оно ярко отражает трудный путь овладения формой и богатый содержанием художественный образ.

Наше исследование является первой попыткой дать общую картину развития художественной резьбы по дереву на территории всего Дагестана. Его задача - на основе конкретно-исторического и стилистического анализа обширного материала представить обобщенно сложную эволюцию дагестанского искусства резьбы по дереву, выявить его ведущие традиции, наметить его периодизацию путем выделения наиболее ценных, имеющих этапное значение памятников и их монографического изучения. Решение этой задачи будет способствовать уяснению смысловой и социальной сущности рассматриваемого искусства, которое воздействует на современную ему среду единством формы и содержания и из органической связи с жизнью черпает действенную силу для своего дальнейшего развития.

Основываясь на сравнительно-историческом методе, на анализе декоративно-технических приемов обработки дерева, на палеографии надписей, мы учитывали и специфические возможности иконографического метода для решения задач этнического порядка, а также возможности других методов.

Первые исследования, затронувшие искусство художественной обработки дерева у дагестанцев, появились в конце XIX - начале XX в. [116; 136; 91; 93; 94].

В книгах О. В. Маргграфа и А. С. Пиралова характеризуются кустарные промыслы Кавказа, и в том числе художественная обработка дерева в Дагестане. В обеих книгах рассматриваются в основном изделия из дерева, изготовляемые для продажи на рынке, и в частности произведения унцукульских мастеров, хорошо известные в то время далеко за пределами Российской империи. (Эти изделия не входят непосредственно в рамки нашего исследования, так как они не орнаментируются художественной резьбой, а украшаются металлической насечкой по дереву.) Весьма существенно для нас то, что как О. В. Маргграф, так и А. С. Пиралов обстоятельно рассматривают причины сравнительно высокого и интенсивного развития кустарных промыслов в Дагестане^*.

^* (В самом начале своей книги О. В. Маргграф подчеркивает, что наибольшее развитие кустарная промышленность получила в Дагестане, составляющем не более ¹/₁₀ части всей остальной территории Северного Кавказа, занятой тремя областями (Терской, Кубанской, Ставропольской) [116].)

Научные труды, специально посвященные резному дереву Дагестана, появляются только в советскую эпоху.

Первый такой труд - работа А. А. Миллера "Древние формы в материальной культуре современного населения Дагестана", изданная в 1927 г. [119]. Она написана на базе исследования форм и орнаментики деревянной посуды, собранной в аварских селениях нагорного Дагестана.

Работа в основном этнографическая. Привлекая широкий круг аналогий, автор освещает генезис форм, иконографию различных орнаментальных мотивов, распространенных на резных деревянных сосудах аварцев, и делает далеко идущие научные выводы. Это великолепное исследование вскрывает семантику многих дагестанских орнаментальных мотивов и показывает, сколь важный научный материал таится в памятниках культуры Дагестана.

В 1928 г. вышла в свет работа А. С. Башкирова "Деревянные двери дагестанского аула Кала Корейш", посвященная замечательному памятнику средневекового искусства резьбы по дереву в Дагестане [24]. Работа содержит описание и искусствоведческий анализ богато орнаментированных дверей средневековой мечети в с. Калакорейш (Дахадаевский р-н). Эти двери А. С. Башкиров датирует XI-XII вв. Приводя многочисленные аналогии рассматриваемому памятнику на территории Грузии, Армении, Передней Азии и даже Владимиро-Суздальской Руси, ссылаясь также на персидские фаянсовые изделия и ткани, на многочисленные находки в Средней Азии, Китае и Западной Европе, автор доказывает влияние стиля средневекового искусства народов, граничащих с Дагестаном, и стран Передней Азии на искусство дагестанцев. Наряду с этим А. С. Башкиров отмечает, что под воздействием художественных традиций Востока и Запада, сложившихся в феодальную эпоху, в искусстве Дагестана рождаются специфические, своеобразные черты.

Приведенные аналогии и датировка, предложенная А. С. Башкировым, не вызывают сомнений. Вместе с тем, говоря о специфике и оригинальности стиля дагестанской резьбы, А. С. Башкиров не раскрывает их на конкретных примерах, не показывает, в чем состоит своеобразие рассматриваемого произведения искусства. Ссылки на многочисленные памятники декоративного искусства других стран помогают лучше понять художественный образ и характер композиций, лежащих в основе орнамента, но не способствуют уяснению глубоко укоренившихся местных художественных традиций.

Для рассматриваемого основного орнаментального мотива - трехчастной геральдической композиции - ближайшие аналогии А. С. Башкиров находит в средневековой каменной пластике с. Кубачи, что совершенно верно. Однако прямые аналогии орнаментике калакорейшских дверей автор считает нужным искать в инонациональных средневековых тканях, металлических изделиях, перегородчатой эмали, монументальном творчестве. В общем, влияние произведений прикладного искусства народов, граничащих с Дагестаном, и стран Передней Азии на искусство дагестанцев, по мнению А. С. Башкирова, является определяющим.

Автор, к сожалению, не останавливается на некоторых важных орнаментальных мотивах калакорейшских дверей, которые с первого взгляда кажутся незначительными, но при внимательном сравнении их с орнаментом датированных средневековых дагестанских памятников и памятников из соседних республик дают много оснований для подтверждения датировки калакорейшских дверей XI-XII вв.

В другой работе - небольшой статье "Резьба по камню и дереву в Дагестане" (1931) [27] - А. С. Башкиров дает краткую характеристику дагестанского искусства резьбы по дереву. Он еще раз касается орнамента калакорейшских дверей, отмечает постоянную связь техники резьбы и орнаментики резного дерева и резного камня, останавливается на отличительных особенностях орнаментики резного дерева и ее разновидностях (южной и северной), проявляющихся прежде всего в сюжете композиций.

Автор считает, что в резном дереве Северного Дагестана распространен геометрический орнамент, а в южных районах - геометрический, растительный и животный (зооморфный). В статье упоминаются главные очаги развития искусства резьбы по дереву на территории Дагестана и фиксируется определенное отличие мотивов орнаментики бытовых предметов от монументального декора архитектурных деталей. Правильно отмечая, что основные центры художественной резьбы по дереву Южного Дагестана расположены на территории Табасарана, А. С. Башкиров вместе с тем не выделяет тип ленточного орнамента, особенно распространенного в Табасаране. (Известно, что ленточный орнамент применялся в средневековую пору почти по всему Дагестану, но не везде привился.)

В статье говорится о пышном развитии искусства деревообработки в XV-XVI вв. и о его упадке в XIX в. Автор пытается объяснить причину упадка, указывает на необходимость скорейшего всестороннего изучения памятников дагестанского искусства резьбы по дереву, подчеркивает, что издание материалов быта и искусства Дагестана является одной из важных задач изучения материальной культуры Кавказа [27, с. 115].

В 1931 г. вышла в свет книга В. П. Пожидаева, посвященная деревообделочному производству аула Унцукуль [137]. Основное внимание автор уделяет экономике и вопросам этнографии и истории Дагестана. Однако работа В. П. Пожидаева замечательна прежде всего тем, что в ней впервые отмечена близость структуры и форм орнамента унцукульской металлической насечки по дереву с узором, встречающимся на деревянных сосудах горной Аварии, т. е. с архаическими формами дагестанского орнамента.

Заметно оживляется интерес к памятникам художественной культуры Дагестана в послевоенные годы.

В 1945-1946 гг. комплексной экспедицией Академии архитектуры СССР был собран огромный материал по архитектуре горного Дагестана. Член экспедиции Г. Я. Мовчан опубликовал в 1947 г. описание одного из памятников архитектуры Гидатля с подробной его характеристикой [120]. Это дом Хадо Гитино в с. Тидиб Советского района^*, представляющий собой древний однокамерный тип жилища аварцев.

^* (Селение Тидиб ранее входило в так называемое Гидатлинское "вольное общество", или Гидатль ("Гид"), состоявшее из шести селений. Теперь дом Хадо Гитино совершенно разрушен.)

На основании опроса местного населения Г. Я. Мовчан датирует этот памятник XVI-XVII вв. и подчеркивает характерную крайнюю устойчивость древних форм архитектуры жилищ гидатлинцев. Исследуя функциональную и конструктивную стороны дома Хадо Гитино, автор справедливо отмечает в нем "признаки большой архаики", восходящей к эпохе господства родовой организации с земледельческим профилем хозяйства. Памятник свидетельствует о том, что дерево в архитектуре горной Аварии с древнейших времен являлось основным конструктивным материалом, что камень прежде играл второстепенную роль.

Изучая художественную сторону памятника, автор выявил древние, твердо установившиеся художественные традиции, единую систему художественного оформления интерьера однокамерного жилища, самобытные, оригинальные художественные формы, достигшие в Гидатле исключительного развития, особый стиль и местную архитектурную школу.

"Рассмотрение эстетической природы памятника, - пишет Г. Я. Мовчан, - несмотря на его совершенство в этом отношении, подтверждает его интерпретацию как памятника глубоко архаического" [120, с. 197]. Об этом говорят ярко выраженное отсутствие объемности архитектурных форм, их умышленная плоская фронтальность. Крайне простая и цельная композиция орнамента из трех огромных дисков-розеток занимает поверхность двух гигантских полуокружий капители и середины столба, игнорируя тектонику формы и конструктивную природу частей столба, т. е. балка, подбалка и столб совершенно не выделены (рис. 6).

Автор отмечает великолепие и исключительно высокий художественный уровень деревянных работ. Он указывает, что рассматриваемый памятник свидетельствует об эпохе расцвета архитектуры Гидатля и является произведением мастеров, давно выделившихся профессионально внутри родовой организации. Весьма существенно, что дом Хадо Гитино воплощает архитектурные принципы периода стадиально более раннего, чем дошедшие до нас памятники жилой архитектуры других кавказских горцев. По справедливому замечанию Г. Я. Мовчана, в древние времена резной орнамент деревянных частей являлся основным украшением интерьера. Связь этих "нечеловечески преувеличенных" художественных форм со зрителем, подчеркивает автор, была предельно органичной: "Титаническая сила его (орнамента. - П. Д.) живых форм буквально потрясает" [120, с. 199].

Действительно, эти гигантские формы с их энергичной резьбой дышат величием, спокойствием, непоколебимой уверенностью, они полны жизнеутверждающей силы и отражают мифотворческий образ мыслей средневекового художника.

В целом в работе Г. Я. Мовчана был впервые поставлен ряд важных вопросов, связанных с художественными традициями дагестанцев.

В 1951 г. вышли в свет статьи С. О. Хан-Магомедова "Народное жилище Южного Дагестана" [163] и "Жилище табасаран" [160]. Вслед за этим С. О. Хан-Магомедов защитил диссертации по архитектуре лезгин и Южного Дагестана [158 а, 159]. В 1956 г. была издана книга Г. Н. Любимовой и С. О. Хан-Магомедова "Народная архитектура Южного Дагестана. Табасаранская архитектура" [111]. Авторы книги рассматривают главным образом основной тип жилого дома табасаран, окончательно оформившийся во второй половине XIX в.

Дерево в архитектуре Табасарана в этот период продолжает сохранять конструктивное значение, а в декоративном оформлении фасадов играет главную роль. Поэтому в книге специальная глава посвящена искусству художественной обработки дерева. Нового расцвета это искусство достигает в середине XIX в., хотя с конца века прослеживается его упадок. Авторы приводят в определенную систему разнообразные по характеру рисунка мотивы и формы ленточного узора ("плетенки"), типичного для монументально-декоративного искусства табасаран.

Так же как и Г. Я. Мовчан, архитекторы С. О. Хан-Магомедов и Г. Н. Любимова в своей работе ограничиваются лишь общим описанием исследуемого материала, не подвергая искусствоведческому анализу орнаментальный убор резного дерева, применяемого для украшения жилища.

Весьма существенно в работе Г. Н. Любимовой и С. О. Хан-Магомедова то, что они выделили определенный этап в истории развития архитектуры Табасарана, отметили его расцвет в середине XIX в., выявили для этого периода единый тип, единую планировку и почти стандартные формы жилища на всей территории Табасарана, обосновав это социально-экономическими, природно-географическими и другими местными условиями.

Если Г. Я. Мовчан дал характеристику интерьера жилища аварцев гидатлинской долины (в эпоху расцвета архитектуры в XV-XVI вв.), то С. О. Хан-Магомедов - единую систему декоративного убранства фасада жилища табасаран. Он показал, что художественное оформление интерьера деревянной резьбой предшествует внешнему оформлению [159]. О большом значении отмеченных выше выводов Г. Я. Мовчана и С. О. Хан-Магомедова для изучения этапов развития искусства художественной резьбы по дереву, всегда тесно связанного с архитектурой и бытом горцев, говорить не приходится.

Следует отметить, что формы, близкие к типу табасаранского жилища XIX в., или его варианты (ранние либо поздние) оказали значительное влияние на типы жилых домов и в других районах зоны верхних предгорий Южного Дагестана. В своей диссертации С. О. Хан-Магомедов дает подробное описание древнего однокамерного типа жилища. Форма его хорошо сохранилась в горной зоне Южного Дагестана (у рутулов, цахуров) даже в жилищах, построенных в XIX в. [159].

В 1961 г. Г. Н. Любимова опубликовала статью "Культовые постройки агульских селений горного Дагестана" [110], где она касается и декоративного оформления архитектурных деталей, в частности украшения резных деревянных опорных столбов. Здесь автор выдвигает предположение, что художественной резьбой по дереву дагестанцы не занимались до XVII-XVIII вв.

Датирующие надписи монументально-декоративных памятников искусства резьбы по дереву из селений Рича, Тпиг, Шири, Тама, Ицари, а также сравнительно-стилистический анализ этих и других памятников, которые будут рассмотрены в дальнейшем изложении, позволяют датировать эти памятники XII-XVI вв. и доказывают ошибочность предположения, выдвинутого Г. Н. Любимовой.

В 1959 г. была издана книга Э. В. Кильчевской и А. С. Иванова "Художественные промыслы Дагестана" [87], в которой среди прочего дается очень краткая общая характеристика дагестанского искусства деревянной резьбы. Отмечая высокое развитие растительного орнамента в средневековой резьбе по дереву, авторы утверждают, что "чаще всего растительным орнаментом украшались более мелкие предметы домашней утвари и реже - архитектурные детали" [87, с. 14]. Это утверждение нельзя признать обоснованным, ибо мелкие деревянные предметы быта (сосуды, ступки, мерки, корытца для теста, каталки и др.) всегда сохраняли и сохраняют древние традиционные орнаментальные формы геометрических узоров, свойственные архитектуре жилого дома.

В 1962 г. издана книга Э. В. Кильчевской "Декоративное искусство аула Кубачи" [83], где автор в специальной главе рассматривает художественную резьбу по дереву в Кайтаге. Здесь дается довольно подробный искусствоведческий анализ растительного орнамента резного дерева, приводится множество аналогий из других отраслей декоративного искусства с. Кубачи. Книга содержит многочисленные иллюстрации, свидетельствующие о широком распространении у кубачинцев растительного орнамента (в том числе фотографии деревянных капителей XIX в., уподобленных формам растительного орнамента).

Э. В. Кильчевская подчеркивает существование монументального искусства резьбы по дереву у кубачинцев в XIII-XIV вв. Этим же временем она датирует впервые описанные ею деревянные столбы из заброшенной средневековой мечети в с. Шири. Однако внимательное изучение датирующих надписей этой мечети и сравнительно-стилистический анализ декоративного убора ее столбов доказывают, что предложенная Э. В. Кильчевской датировка приемлема не для всех столбов, что поздние столбы относятся к XVI-XVII вв.

Э. В. Кильчевская написала несколько статей, которые не затрагивают непосредственно исследуемого нами искусства, но освещают важные вопросы истории развития декоративного искусства дагестанцев [85-87], а также книгу "От изобразительности к орнаменту" [84], посвященную одному из таких вопросов.

Некоторые орнаментальные мотивы кубачинского резного дерева приведены в альбоме кубачинских орнаментов, собранных и прекрасно графически выполненных кубачинским мастером Расулом Алихановым [10].

Важные сведения о деревянных резных изделиях и архитектурных деталях дагестанского жилища имеются в многочисленных трудах по этнографии народов Дагестана, изданных до и после революции и особенно в последние три десятилетия. Этих трудов мы сейчас не касаемся именно потому, что они написаны в чисто этнографическом плане; художественный стиль дагестанского резного дерева в них почти не рассматривается.

Итак, упомянутые выше работы содержат неполное, порой одностороннее исследование дагестанского искусства художественной обработки дерева. Тем не менее они составили важный вклад в искусствоведение Дагестана, в дело систематизации и изучения материала по избранной нами теме.

В настоящее время произведения дагестанских умельцев высоко оценены далеко за пределами Советского Союза. Вместе с тем искусствоведение Дагестана находится пока на стадии накопления материала. Остается еще не решенным вопрос о самобытности дагестанского декоративного искусства в целом и художественных форм его отдельных отраслей, что не позволяет пока с полной уверенностью говорить о существовании древних народных художественных традиций, общих для всего искусства дагестанцев. Решение этого вопроса требует комплексного изучения материала по каждому отдельному виду декоративного искусства.

Научное значение памятников резьбы по дереву как одного из древнейших видов искусства дагестанцев невозможно переоценить. Здесь мы имеем наибольшее количество издревле сложившихся типов разнообразных деревянных предметов быта и ярко выраженные художественные образы, лежащие в основе форм и декора каждого из этих предметов.

Подвергнув исследуемый материал сравнительному художественно-стилистическому анализу с привлечением по возможности большого круга аналогий из Дагестана и соседних территорий, мы пытаемся выявить общий путь и характер развития художественных форм в дагестанском искусстве резьбы по дереву в различные эпохи и в различных районах.

В свете всего вышеизложенного мы ставим перед собой следующие конкретные задачи.

1. Систематизировать собранный материал; выявить своеобразие, специфические художественные особенности мотивов национального дагестанского искусства резьбы по дереву, его традиционные формы и установить взаимосвязи с другими отраслями народно-декоративного искусства; определить место художественной резьбы по дереву среди форм народного творчества, а также среди родственных искусств сопредельных с Дагестаном областей. Дать характеристику и классификацию различных видов техники резьбы; выявить общие и индивидуальные черты в творчестве резчиков по дереву различных районов Дагестана, местные художественные школы.

2. Установить этапы развития дагестанского искусства резьбы по дереву; на основании анализа памятников каждого из этих этапов проследить генезис наиболее характерных форм, типов орнамента и орнаментальных мотивов; определить характер эволюции декоративной формы, художественного образа и стиля в резьбе по дереву. Выявить условия, стимулировавшие развитие рассматриваемого искусства, его социальную функцию и декоративное значение; указать на внешние и внутренние факторы, влиявшие на формирование местных традиционных художественных изделий с резьбой по дереву.

3. Выявить причины упадка народного искусства резьбы по дереву и наметить пути его возрождения; указать на возможность и необходимость широкого внедрения в современное декоративное искусство богатого художественного наследия дагестанских народов (в частности, на возможность использования мотивов народного искусства в творчестве современных художников-профессионалов).

Решение этих задач будет способствовать уяснению процесса формирования и развития богатой художественной культуры дагестанцев.

Для более глубокого изучения истории Дагестана, прежде всего в эпоху средневековья, рассматриваемые здесь вопросы имеют существенное значение, ибо эволюция художественных форм тесно связана с развитием производительных сил и изменением социально-экономических условий. Об огромном значении решения поставленных выше вопросов для изучения этнографии народов Дагестана говорить не приходится.

Наконец, немаловажно и то, что изучаемые памятники, эти драгоценные свидетельства прошлых веков, будучи изготовлены из дерева - материала, по самой своей природе подлежащего исчезновению, - погибают на наших глазах и вскоре окажутся потерянными для науки.

Проводимое с 1956 г. Институтом истории языка и литературы Дагестанского филиала Академии наук СССР планомерное изучение памятников народно-декоративного искусства Дагестана позволило нам собирать материал по исследуемой теме в течение многих лет во многих районах и населенных пунктах республики для написания специальной монографии, дающей по возможности цельную картину дагестанского народного искусства резьбы по дереву. Собранный полевой материал (фотоснимки, зарисовки с обмерами, протирки и записи опроса местного населения) был обработан и систематизирован. Всего отобрано около 600 памятников. Большая часть этого материала, имена народных мастеров - резчиков по дереву и сведения о них входят в настоящую монографию.

Основными критериями для отбора памятников являлись: совершенство и степень выразительности произведения, соответствие его замыслу мастера, соответствие декоративной и функциональной сторон художественного образа, то, в какой мере данное произведение отражало устоявшиеся художественные традиции и способствовало прогрессивному развитию изучаемого искусства. Существенным для нас было, оригинален ли мастер, или же он нетворчески повторяет старые формы. Особое внимание обращалось на своеобразные и самобытные декоративные формы и орнамент.

В процессе изучения материала кроме оценки художественного явления, сопоставления и изучения подобного явления в смежных и более отдаленных районах нас интересовала техника исполнения, особенно в изделиях отдельных мастеров. Мы старались выяснить, насколько художник чувствовал и понимал тот материал (консистенцию, тектонику древесины), из которого он создавал произведение искусства. Известно, что техника резьбы и формы, достигаемые в дереве, весьма отличаются от результатов, достигаемых при обработке других материалов.

При выборе образцов (для иллюстраций) из той или иной группы предметов мы старались находить наиболее характерные для данного района или данной группы селений и отличающиеся наиболее совершенными формами. Однако произведения, даже замечательные, не находят своего места в эволюционном ряду, если потеряна их последовательная связь с древнейшими прототипами. В этом отношении выгодно отличаются типы столбов и ларей аварских районов, лари из горных лезгинских районов и столбы табасаранского типа. Они включены в главу II, посвященную классификации памятников. Образцы, обладающие безусловной художественной ценностью, но выпавшие из эволюционного ряда, мы рассматриваем в других разделах.

Изучение стиля резьбы по дереву в его развитии, так же как и стиля других видов народного искусства Дагестана, очень затруднено не только наличием разных местных школ, но и бесконечным множеством индивидуализированных переосмыслений традиционных художественных форм и орнаментальных мотивов, наблюдаемых в каждом бывшем феодальном образовании, "вольном обществе" и даже в отдельных селениях.

Произведения дагестанских народных мастеров - резчиков по дереву, как и любые произведения народного искусства, отличаются поразительной устойчивостью однажды выработанных типов и орнаментальных форм, сохраняющихся в течение многих веков. Так, среди памятников, созданных в XIX в., легко встретить хорошо сохранившуюся форму древнего типа интерьера однокамерного жилища с неподвижными ларями; на основе последних возник тип подвижного ларя, а в результате трансформации того и другого - позднейший тип ларя.

Мало отличаются друг от друга принципом построения схемы и некоторые орнаментальные композиции деревянных изделий эпохи бронзы (кафыркумухский памятник), зрелого средневековья (калакорейшские двери) и более позднего периода (лари). Почти не изменилась в течение трех тысячелетий трактовка ряда простейших форм и мотивов орнамента. Подобные примеры могут быть приведены в огромном количестве.

Сгруппировать синхронные или разновременные памятники, безусловно отражающие различные этапы развития искусства деревянной резьбы, в ряды последовательно сменяющихся типов, форм и мотивов или определяющих развитие от более простых к сложным формам весьма трудно лишь на основе сравнительно-исторического стилистического анализа. Для доказательства достоверности такой типологии требуется образовать из рассматриваемых памятников хронологические ряды. Но этому мешает скудость сохранившегося материала, прежде всего наиболее древнего.

Излишне поэтому говорить об огромной роли древних памятников, имеющих датирующую надпись. К сожалению, таких памятников в нашем собрании мало.