1. Древнейшие памятники искусства резьбы по дереву в Дагестане

Резьба по дереву

К ним относятся сохранившиеся до наших дней в курганных погребениях памятники эпохи бронзы.

В 1965 г., во время раскопок курганов в зоне затопления Чиркеевской ГЭС, на правом берегу р. Сулак, вблизи с. Чиркей Буйнакского района, в каменной гробнице, относящейся к середине II тысячелетия до н. э., был обнаружен маленький деревянный сосуд шаровидной формы хорошей сохранности (см. [43]). Его высота - 10 см, диаметр устья - 14 см, диаметр дна - 5 см. Поверхность сосуда не имеет явных следов от резца, но множество деталей на его поверхности говорит о том, что он обтачивался на лучковом, примитивном токарном станке. Видимо, заготовка вначале была доведена вручную, ножом или скребком, до необходимых размеров и формы, а затем наружная поверхность окончательно зачищена на станке. Об этом свидетельствует в первую очередь различная толщина стенок на противоположных сторонах сосуда (от 1 до 0,5 см) при геометрически правильной сферической наружной поверхности. Внутренняя поверхность сохраняет следы сравнительно грубой обработки скребком или ножом.

Важнейшей особенностью рассматриваемого сосуда является его форма, весьма характерная для глиняных сосудов эпохи бронзы из нагорного Дагестана (см. [100, с. 157, рис. 55 (7), с. 184, рис. 64 (15)]). Имеется в виду форма глиняных горшков-корчаг, относящихся к середине II тысячелетия до н. э., со вздутым туловом, "псевдоручкой", с венчиком, направленным внутрь, узким дном и валиком у основания горла, снабженным рядом косых насечек.

Второй, наиболее интересный памятник, прекрасно сохранивший богатый орнамент, состоящий из девяти различных мотивов, представлен на рис. 1 (размеры его - 26,5×70 см при толщине 2,5 см). Он обнаружен в так называемой "кафыркумухской гробнице" (вблизи с. Кафыркумух Буйнакского района).

Вскрытие каменного ящика, обмазанного глиной, и расчистка его внутри производились археологом В. Г. Котовичем. На основе стратиграфического изучения сопутствующих предметов он датирует данный памятник второй половиной II тысячелетия до н. э. [98, с. 75, 77; 74, т. 1, с. 54-85].

Рассматриваемый памятник представляет собой прямоугольную доску, с одной стороны сплошь покрытую резным трехплановым узором. Автор находки считает его деталью люльки-бешика или фасадной частью ларца. Датировка В. Г. Котовича не вызывает сомнений, но то, что рассматриваемый предмет является частью люльки-бешика, захороненной вместе со взрослым человеком, нам кажется сомнительным.

Не представляя себе полную форму того предмета, которому принадлежала упомянутая доска, а также декоративный убор окружавших его деревянных предметов, невозможно говорить о декоративном значении рассматриваемого памятника. Поэтому воздержимся пока давать ему детальную эстетическую или художественную оценку, несмотря на его уникальность и высокие художественные качества^*.

^* (Этому мешает также отсутствие обстоятельной статьи, посвященной данной находке и остальному инвентарю "кафыркумухской гробницы".)

Общие размеры орнаментированной поверхности имеют отношение, приблизительно равное 1:3, т. е. ширина его равна одной большой пяди (расстояние между концами до отказа раздвинутых мизинца и большого пальца), а длина - трем большим пядям. Орнамент геометрического типа. Композиция его состоит из трех обрамляющих лент и центрального поля. Последнее с четвертой стороны не обрамлено. Эту сторону надо считать нижней частью всей композиции орнамента. Обрамляющие ленты и центральное поле четко выделены бордюрами (двускатными желобками).

Центральное поле оконтурено сдвоенными двускатными желобками. Такие же бордюры, идущие по ломаной линии, разделяют центральное поле на десять зигзагообразных лент. Пять из них заштрихованы прямыми нарезками и чередуются с пятью другими, снабженными рядами треугольных пирамидальных углублений. Таким образом, в центральном поле имеем три разных мотива орнамента.

С верхней стороны центрального поля проходит широкая орнаментальная лента, состоящая из четырех узких полос с разнообразным рисунком узора. Наружная полоса состоит из ряда треугольных пирамидальных углублений и ограничена бордюром. Рядом проходит вторая полоса, представляющая собой ленту с "елочным узором". Третья полоса (валик), значительно выступающая над общей орнаментированной поверхностью (до 9 мм), имеет три грани (в вертикальном сечении образует трапециевидную фигуру) и снабжена овальными углублениями с просверленными ямочками в центре каждого. Последняя, четвертая полоса несет ломаную линию, образованную слегка выступающим над гладким фоном двускатным валиком. Две короткие стороны центрального участка обрамлены отрезками лент одинакового рисунка, образованного рядом ломаных линий. Итак, обрамляющие полосы состоят из шести орнаментальных мотивов (не считая мотива бордюров).

Рассматриваемый орнамент имеет следующие характерные особенности.

1. Обрамляющие ленты своим рисунком не связаны друг с другом, они сохраняют определенную композиционную самостоятельность. Движение рисунка узора подчеркнуто линией бордюров, идущих продольно с двух или с одного края лент обрамления. На рис. 1 ясно видно, что линии бордюров не замыкаются.

Бордюры узких полос внутри большой (верхней) обрамляющей ленты также подчеркивают непрерывность продольного направления. Замкнутый бордюр имеет только композиция центрального поля. Однако основная схема и здесь не имеет обычного замкнутого характера, а представляет собой отрезок узора плоскостного типа. Здесь замечательным является сочетание высокоразвитых схем строчного узора (из лент) с не развитым еще приемом компоновки рисунка в замкнутых обрамленных участках. Это же мы наблюдаем и в сравнительно развитом орнаментальном искусстве дагестанских керамических изделий эпохи бронзы.

Относительно принципа построения схемы крупных композиций, в частности подобных той, которая украшает кафыркумухский памятник, орнамент керамических сосудов эпохи бронзы не дает аналогий. Но если обратиться к орнаменту глиняной плиты из Верхнегунибского поселения, и в особенности к схеме его композиции (см. [100, с. 160, 161, рис. 57(3)]), то здесь нетрудно увидеть черты, характерные и для нашего памятника. В обоих случаях обрамляющие ленты и центральная часть окантованы бордюрами, узоры отдельных участков разнообразны по рисунку. Рисунок обрамляющих лент имеет горизонтальное направление, а центральной части - вертикальное. Отдельные элементы композиции (ленты обрамления, центральное поле) можно рассматривать в отрыве друг от друга или даже менять местами. От этого они очень мало теряют в отношении художественной выразительности.

Если обратиться к орнаменту некоторых деревянных "рогатых" сосудов, обстоятельно рассмотренных в книге А. А. Миллера [119, рис.1, 2, 69], то нетрудно заметить, что известная самостоятельность составных элементов композиции в определенной мере сохраняется и здесь, несмотря на ясно выраженный концентрический характер всей композиции.

Связь форм "рогатых" сосудов с глиняными прототипами эпохи бронзы достаточно доказана А. А. Миллером. Он же отметил, что ленты обрамления и центральная фигура композиции "лицевой" части деревянных "рогатых" сосудов возникли независимо друг от друга, и подчеркнул этим связь некоторых орнаментальных форм в резном дереве не со спецификой искусства деревянной резьбы, а с глиняными изделиями [119, с. 30].

2. Выделенные выше мотивы (всего девять) встречаются в орнаментике глиняных сосудов эпохи бронзы, обнаруженных в нагорном Дагестане и в других районах. Приведем конкретные примеры для каждого отдельного мотива.

Лента, образованная из удвоенного ряда косых линий ("елочный узор"), имеется на сосудах конца III и II тысячелетий до н. э. из Верхнегунибского поселения (см. [100, с. 160, 209, рис. 53(1, 5, 6), 62(7), 64(1, 2, 8), 65(19)]) и Гинчинского могильника (см. [74, т. 1, с. 70, рис. 4]).

Лента, образованная из сочетания трех рядов косых линий ("зигзагообразный узор"), встречается также на сосудах эпохи бронзы из Верхнегунибского поселения (см. [100, с. 160, 209, рис. 56(5), 62(11), 64(2, 4, 5, 7)]) и Карабудахкентского могильника (см. [74, с. 70, рис. 18]).

Ломаная лента из ряда коротких вертикальных линий имеется на сосудах эпохи бронзы из Верхнегунибского и Карабудахкентского комплексов (см. [100, с. 160, 179, рис. 56 (4, 7), 62(13), 63(1), 64(14), 65(14); 74, т. 1, с. 70, рис. 18]), на сосудах эпохи поздней бронзы (вторая половина II тысячелетия до н. э.) из Каякентского, Мамайкутанского и Таркинского комплексов (см. [96, табл. VI (10); 104, рис.5 (2)]).

Треугольная фигура, образованная из различных сочетаний треугольных пирамидальных выемок (ряд таких фигур занимает узкие края центрального поля нашего памятника), также имеет соответствия. Аналогичный тисненый узор из ряда треугольников украшает сосуд из Верхнегунибского комплекса (см. [100, с. 160, рис. 56 (19)]). В последнем случае отдельный фестон состоит из мелких треугольных впадин, обращенных в одну сторону и нанесенных трехгранным концом инструмента.

Прямая лента, образованная из ряда треугольных пирамидальных выемок. В Верхнегунибском комплексе памятников бронзового века (вторая половина II тысячелетия до н. э.) имеются фрагменты сосудов, украшенных аналогичным мотивом, т. е. узором в виде ряда тисненых плоских треугольных впадин (см. [ 100, с. 186, рис. 65(7, 13)]).

Ломаная лента, образованная из различных сочетаний треугольных пирамидальных выемок. Этот мотив прямых аналогий в орнаментике дагестанской керамики эпохи бронзы не имеет. Однако достаточно часто встречающиеся заштрихованные ломаные ленты и ряды фестонов со сложным построением из треугольных впадин позволяют предполагать возможность бытования указанного мотива в эпоху бронзы (см. [102, с. 62-64, рис. 14]; ср. образцы доскифской керамики из Предкавказья: [102, с. 186, рис. 6(4)].

Трехгранный валик, снабженный овальными выемками. Ближайшим прототипом данного мотива, безусловно, надо считать расчлененный валик, по своей структуре вообще сугубо специфичный именно для изделий из глины. Расчлененный валик является одним из наиболее распространенных и характерных орнаментальных мотивов дагестанской керамики эпохи бронзы как для раннего, так и для позднего этапа (см. [100, рис. 55(1, 4, 7, 11), 59(5, 7), 60(6), 62(17), 63(3, 7, 8)]). Древнейшие образцы такого мотива обнаружены в различных районах Дагестана и датируются начиная с IV тысячелетия до н. э. (см. [100, с. 203]).

Ломаная линия, образованная двускатным валиком. Этот узор на нашем памятнике нанесен путем углубления фона. Прямых аналогий для данного мотива среди рассматриваемого комплекса керамики эпохи бронзы не имеется. Однако близкий этому мотиву рельефный зигзаг есть на глиняных плитах, обнаруженных в развалинах печей (см. [100, с. 160, 161, рис. 57(3)]). Такой зигзаг, нанесенный углубленной линией, весьма часто встречается на сосудах из Верхнегунибского поселения и Каякентского могильника (см. [100, рис. 56(4), 62(13), 63(1), 64(14); 74, т. 1, с. 70, рис. 18]).

Одинарные и сдвоенные желобки на нашем памятнике образуют все бордюры - прямые и ломаные (в центральной части). Не приходится сомневаться, что прочерченные линии являются древнейшей и простейшей орнаментальной формой, появившейся впервые на изделиях дагестанских гончаров. Это доказывает большинство приведенных выше примеров.

3. Орнамент нанесен без взаимосвязи с фоном; последний не несет декоративной нагрузки.

Аналогичная тенденция имеется и в орнаменте глиняных плит из Верхнегунибского поселения (см. [100, рис. 57(2, 3)]), а также на поздних памятниках - деревянных сосудах, рассмотренных в книге А. А. Миллера (см. [119, рис. 1-4, 9, 46, 54, 59 и табл. ΙΙ]).

Вообще, как известно, "ковровый" характер композиций является качеством, присущим сравнительно поздним стадиям развития резьбы по дереву. Это доказывает как дагестанский материал, так и памятники искусства других народов (см. [148; 143; 37; 178]). Деревянная резьба средневековья на самых ранних ступенях развития всегда была взаимосвязана с гладким фоном. Без этого простейшие линии, вырезки, зарубки, геометрические фигуры, наносимые в низком рельефе примитивными инструментами, не могли быть выразительными. Такой характер нанесения орнамента был присущ и глиняным изделиям, и резному камню.

Вместе с тем орнамент нашего памятника сильно отличается от поздних изделий прежде всего почти полным сохранением характерных для керамики орнаментальных форм и приемов композиции. Деревянная резьба на поздних памятниках (XIX-XX вв.) сохраняет всегда единый уровень резной поверхности и своей техникой больше соответствует консистенции древесины, больше выявляет декоративные возможности дерева, чем орнамент кафыркумухского памятника.

Рассматриваемый памятник, несмотря на богатство мотивов, многоплановость компоновки узора, является образцом архаического искусства. В его облике ясно видно влияние орнаментальных форм и принципа декоративного оформления, характерных для глиняных изделий, например сочетание рельефного и процарапанного рисунка. Орнамент последних, будучи порожденным искусством более древним, чем резьба по дереву, закономерно оказал значительное влияние на развитие рассматриваемого искусства как мотивами, так и приемами компоновки и средствами нанесения орнамента.

Важным моментом является также то, что орнамент кафыркумухского памятника не везде трактуется как на глиняных изделиях. Здесь мы видим и раннюю ступень развития треугольно-выемчатой техники, сугубо специфичной для деревянной резьбы. "Кафыркумухская доска" пока не может быть рассмотрена в качестве памятника этапного значения ввиду отсутствия памятников последующих трех тысячелетий и невозможности проследить подробно дальнейшее развитие искусства художественной резьбы по дереву или эволюцию этого искусства от эпохи бронзы до зрелого средневековья.

Вместе с тем подробный анализ памятника был необходим, ибо дал возможность определить истоки большинства орнаментов со строчной композицией, распространенных на всем протяжении средневековья, особенно в бытовом искусстве художественной резьбы.