2. Памятники XI-XV вв.

Во вторую группу памятников входят деревянные столбы, сохранившиеся в средневековых мечетях Центрального и Южного Дагестана, деревянные двери калакорейшской мечети и мечетей в селениях Тама и Тпиг.

Столбы, рассматриваемые в этом разделе, принадлежат к двум основным типам - табасаранскому и универсальному.

Табасаранский тип (рис. 4, 72, 82) резко отличается от остальных. Он имеет расчлененную форму: капитель в виде перевернутой трапеции, сильно выраженную шейку; в сечении ствол столба образует прямоугольник (редко квадрат) со срезанными углами и базу в виде четырехгранной призмы. Особенности формы свидетельствуют о том, что данный тип столба вначале, видимо, был рассчитан на четырехстороннее обозрение. Самые древние образцы этого типа орнаментируются со всех сторон (рис. 72, 74).

Табасаранский тип столба характерен для территории Кайтага (входит в Кайтагский и Дахадаевский районы) и особенно Табасарана (Табасаранский и Хивский районы). Встречается чаще в мечетях, чем в жилищах.

Универсальный тип столба состоит из подбалки (оголовья) в виде горизонтального бруса (призмы) и ствола, обычно прямоугольного в сечении, т. е. имеет Т-образное завершение. Он распространен по всему Дагестану, но особенно в горных районах (рис. 69 б, 118).

Самые древние из рассматриваемой группы памятников - деревянные столбы средневековой мечети в с. Рича Агульского района (рис. 69 б, 72, 74).

Внутри мечети (16×11 м) 13 столбов, расположенных в три ряда (рис. 66 б). Из них декоративное оформление и богатую резьбу имеют девять столбов, пять из которых являются наиболее древними. Это подтверждают не только многие ярко выраженные стилистические особенности декора столбов, но и следы пожара на них. Мечеть подожжена татаро-монголами во время их пребывания в с. Рича в ноябре 1239 г^*.

^* (О сожжении мечети и о времени пребывания монголов в с. Рича говорит арабская надпись на камне в кладке фасадной стены ричинской мечети (см. [177, с. 7; 108, с. 81]).)

Группа столбов с резьбой по своей конструкции Т-образной формы. Они состоят из двух отдельных частей - подбалки (оголовья) и ствола с базой (базы нет только у "крутящегося" столба с крестообразным оголовьем). Формально все столбы можно было бы отнести к универсальному типу, если бы не характерная форма стволов некоторых из них. Имеется в виду сильное расширение ствола, начиная от шейки, наличие самой шейки, а также и базы. Поэтому ричинские столбы мы делим на два варианта.

Первый вариант (рис. 68, 69) имеет подбалку призматической формы. Она орнаментирована с двух противоположных сторон симметричной трехчастной композицией из разнообразных по рисунку розеток и спиралеобразных фигур. Центральная розетка наиболее сложная по рисунку. Точечная линия волютообразным движением охватывает боковые розетки (рис. 69 а, б). Третья сторона подбалки (обращенная вниз) обработана рядами желобков и точечными линиями. Резьба нанесена весьма тщательно, в низком рельефе. Строгий рисунок композиции продуман во всех деталях. Форма ствола столба в своей основе также призматическая. Ствол декоративно расчленен на четыре неравные части. Вертикальность его пластически подчеркнута восьмигранной поверхностью, глубокой резьбой и разнохарактерным узором.

Резьба также отличается исключительной пластичностью. Орнамент рисуется двускатным лентообразным желобком, сильно углубленным в толщу доски. Верхняя короткая часть ствола трактуется как шейка столба и орнаментирована с двух противоположных сторон. "Лицевая" сторона снабжена ушком для кольца (утрачено). Восьмигранные участки ствола (второй и четвертый) имеют разнообразные замкнутые узоры (всего пять мотивов). Вся орнаментация столба состоит из 16 вариаций мотивов. Данный вариант явно тяготеет к форме столба универсального Т-образного типа.

Второй вариант формы столбов (рис. 72, 74) имеет подбалку и капитель. У подбалки пологие края; она снабжена глубокими аркообразными выемками, отростками в виде валиков и отверстиями для колец (кольца утрачены). Ствол столба пластически расчленен на три части, но шейка столба в отличие от первого варианта выделена (полуваликом - венцом) и помещена в начале верхней трети столба. Выше шейки ствол расширяется, образуя силуэт перевернутой трапеции, вытянутой по вертикали. Вторая часть ствола (ниже шейки) в сечении образует прямоугольник со срезанными краями, а база снабжена аркообразным углублением. База первого столба (рис. 72) резко выделена.

В целом второй вариант представляет собой соединение двух разных типов столбов - традиционного (универсального Т-образного) и нового, названного выше табасаранским, причем силуэт ствола обнаруживает большую связь именно с табасаранским типом. Резной узор в основном сосредоточен в верхней части ствола (выше шейки). Трапециевидная часть первого столба (рис. 72) украшена розеткой, а второго (рис. 74) - спаренными розетками. Розетки имеют концентрическую композицию, рисунок их образован движением ленты в виде глубокого двускатного желоба, углубленного в фон.

Форма нижней части столбов второго варианта находит свой прототип среди остатков каменных колонн (преимущественно нижние части), сохранившихся от культовых сооружений Дагестана периода зрелого средневековья (X- XII вв.). Такое же декоративное членение и база у каменных столбов XI-XII вв. из мечети с. Калакорейш Дахадаевского района [см. 58, рис. 12]. Четырехгранную базу и круглый ствол имеют остатки нижней части каменных столбов XII-XIII вв. из с. Хунзах Хунзахского района [см. 60, рис. 39-40]. Прототипом и ричинских и хунзахских столбов, несомненно, являются массивные столбы с кубовидной базой и резным по штуку орнаментом из мечети с. Кара-Кюре, датируемые X-XI вв. [см. 58, рис. 5-9] и имеющие близкие аналогии среди однотипных столбов IX-X вв. Средней Азии и Ближнего Востока [см. 138, с. 241-250, рис. 5].

Декор четвертого столба повторяет формы и орнамент двух рассмотренных выше вариантов. Так, капитель его повторяет форму капители столба второго варианта, а ствол - форму ствола столба первого варианта. Столб имеет важную датирующую деталь в орнаменте. В нижней части столба, на венчике прямоугольного сечения, вырезана арабская куфическая надпись, имеющая характерную для XI-XII вв. трактовку букв (см. рис. 67)^*.

^* (Надпись прочитана и датирована старшим научным сотрудником ИИЯЛ А. Р. Шихсаидовым.)

Перечисленные выше формы повторяются и в декоративном уборе пятого, "крутящегося" столба, представленного на рис. 68. В функциональном отношении последний стоит особняком, ибо совершенно не несет нагрузки от кровли мечети. Он легко вращается вокруг вертикальной оси при помощи шипов, помещенных в нижнем торце столба и в центре капители, и подпятников (на полу и в продольной балке). Капитель столба напоминает крестовину из двух подбалок, повторяющих форму подбалки второго варианта. Форма ствола столба относится к первому варианту (ср. табл. 68 и рис. 72). Он пластически расчленен на пять частей. Центральная призматическая (третья) часть пустотелая: сильно облегчена сквозными прямоугольными проемами.

Отмеченные выше особенности (пустотелость средней части ствола и четыре ветви капители), не оправдывающие себя ни конструктивно, ни функционально, достаточно ясно говорят о том, что описываемый столб был изготовлен для декоративных целей. Он орнаментирован чрезвычайно богато. Здесь сосредоточены все основные орнаментальные мотивы, встречающиеся в остальных четырех столбах, и многие мотивы, не встречавшиеся ранее.

Вершины аркообразных вырезов на ветвях крестообразной подбалки снабжены валикообразными отростками. Нижние концы арочек (пяты), соединяясь друг с другом, также образуют валикообразные отростки (гирьки). Эти отростки, как мы увидим в дальнейшем, будут трансформироваться и развиваться (постепенно увеличиваясь в размерах) в процессе эволюции декоративных элементов подбалки второго варианта столба.

На четырех концах капители имеются отверстия для четырех пар деревянных колец (сейчас некоторые кольца отсутствуют, но на рис. 68 они восстановлены). Последние при вращении столба создавали шум определенного тона, возможно имевший прежде и смысловое значение.

Подбалки столбов изготовлены из цельных брусьев, а стволы - из цельных бревен соснового дерева. Все столбы имеют одинаковую высоту, за исключением одного (рис. 69 б), который стоит на каменной базе; монументальный облик их производит впечатление торжественности. Основной орнамент всех пяти столбов состоит из 14 вариантов мотива "жгута" и 26 вариантов композиций (в большинстве своем - строчной схемы).

Размеры столбов указаны на рисунках. Все пять рассмотренных столбов изготовлены в отдельных селениях Табасарана и подарены обществами этих селений ричинской мечети. Названия селений установить не удалось. Но это не мешает рассматривать ричинские столбы как произведения формирующегося профессионального искусства.

Отметим основные характерные особенности декоративного оформления рассмотренных столбов.

1. Ярко выраженная пластика как художественной формы столба, так и его деталей и орнамента. Бросается в глаза выразительное структурное членение форм. Орнамент состоит из крупных элементов и крайне ясных, простых композиций. Рисунок узора везде создается широким желобом-лентой глубиной до 3 см.

2. Исключительное разнообразие мотивов и композиций орнамента. В орнаментации пяти столбов в целом рисунок узора почти не повторяется. Каждая композиция трактуется и выбирается соответственно занимаемому участку.

3. Как плоский фон орнаментируемой поверхности, так и узор несут почти одинаковую нагрузку. Плоским фоном и глубокой резьбой достигаются высокий декоративный эффект, игра света и тени.

4. Определенный "разрыв", существующий между отдельными частями орнаментальной композиции, при общей декоративной цельности орнамента столба. Рисунок фигур органично связан с украшаемым участком, но композиционно всегда замкнут и может быть рассматриваем отдельно без ущерба для его художественной выразительности.

5. Широкое применение ленточного элемента и четырехстороннее декоративное оформление столбов. Узор, рисуемый гладкой двускатной лентой, создает глубокие мягкие тени, придает орнаментируемой поверхности, а значит, и форме живость и легкость. Здесь налицо попытка решения новой декоративной задачи, достижения нового художественного эффекта. Впервые, хотя и в неразработанном виде, применяется и гладкая лента, слегка поднятая над фоном (см. рис. 69 а).

Выделенные черты, как будет видно из нижеследующего, безусловно, отвечают общим художественным установкам эпохи, но не определяют этапного значения художественных форм и декора нашего памятника. Эти черты характерны и для народного бытового искусства зрелого средневековья. Архаичный стиль трактовки форм ричинских столбов и их орнамента и, главное, невыделенность самих форм столбов в самостоятельные типы дают право считать рассматриваемые столбы памятником переходного периода.

Отмеченные стилистические особенности имеют прямые аналогии в памятниках монументального искусства из Табасарана. Например, глубокую двускатную резьбу, данную в сочетании с фоном, имеет каменное надгробие XI-XII вв. из с. Джули Табасаранского района [см. 87, рис. 4; 60, с. 43, 44, рис. 72, 73]. Оно датируется на основании тех же палеографических признаков, что и надпись на столбе ричинской мечети (см. рис. 67).

Среди орнаментального комплекса памятников X-XII вв. есть аналогии и прототипы некоторых орнаментальных мотивов ричинских столбов. Так, мотив в виде "линии пуговок", имеющийся на подбалке столба первого варианта (см. рис. 69), повторяется на столбах XI-XII вв. из мечети с. Луткун Ахтынского района [см. 58, с. 27-29, рис. 24, 25]. Он широко применен в орнаменте калакорейшских дверей (рис. 52, 54), присутствует и в декоре каменных столбов из Хунзаха [см. 60, рис. 39-40]. За пределами Дагестана он встречается в орнаменте деревянных дверей грузинских церквей X-XI вв., изученных и датированных Н. Г. Чубинашвили [см. 171, табл. 59-80]. Прототипом данного мотива, несомненно, является узор в виде ряда конических "пуговок" с дырочкой в центре, широко примененный в резном по штуку орнаменте баз упомянутых столбов из мечети с. Кара-Кюре [см. 58, с. 40-44, рис. 5-9] и, возможно, восходящий к классическому "шнуру перлов".

Другой мотив - в виде линии из каплевидных фигур (см. в орнаменте "крутящегося" столба на рис. 68) - встречается только в резном по штуку орнаменте калакорейшского михраба [см. 58, рис. 13, 21] и, вероятно, является прототипом ричинского. Третий мотив - в виде волнистого стебля с полупальметтами^* - встречается как на ричинском столбе (рис. 73), так и на столбах из Луткуна [см. 58, с. 55, рис. 24, 25]. Наиболее раннее изображение этого мотива в сравнительно разработанной форме имеем в орнаменте столбов из мечети с. Кара-Кюре [см. 58, с. 40-44, рис. 5-9].

^* (В литературе данный мотив получил название "византийская ветка" (см. [151, с. 16-19; 132, с. 20]).)

Отмеченные мотивы не играют значительной роли в орнаментации наших столбов. Главной составной частью орнамента являются мотив "жгута" из двух лент и производные от него более сложные мотивы (см. рис. 68, 69, 75).

Мотив "жгута", как известно, является древневосточным. В кавказское, и в частности в дагестанское, искусство он, видимо, проник вместе с христианством и под влиянием раннесредневекового искусства Востока и Византии. В орнаменте ричинских столбов данный мотив получает совершенно своеобразную интерпретацию, главным образом за счет новых вариаций основного структурного элемента узора - завитка. В результате образуются строчные узоры, напоминающие цепи (рис. 68, 69 б). В других случаях тот же завиток превращается в ∞-образную фигуру или в фигуру восьмерки и применяется как самостоятельный элемент (рис. 68, 74). Разработка того же мотива образует узор из ряда кругов (см. рис. 75 а, б), соединенных друг с другом не путем непосредственного захвата, как это мы видели в комплексе памятников из Гидатля (рис. 89 в), и не с помощью узелков, как в поздних памятниках (рис. 89 а), а путем простого пересечения двух волнистых лент (рис. 89 б)^*.

^* (Вообще, история искусств не дает четкого ответа на вопрос о происхождении ленточного орнамента. Однако все авторы связывают возникновение и развитие "плетенки" ("жгута") с развитием резьбы по дереву (см. [179; 180, с. 243-251; 35, т. 1, с. 620-625, т. 2, с. 102-103]).)

Ранняя форма столбов табасаранского типа сравнительно хорошо представлена одним из столбов мечети с. Шири Дахадаевского района, расположенной в ущелье Каттагни, в верховьях р. Уллучай, т. е. в сравнительно глухом уголке, если учесть, что с. Рича расположено непосредственно у главной и древнейшей транспортной магистрали Дагестана.

Надпись на камне в кладке стены на фасаде мечети (рис. 62) содержит дату ее построения (585 г. хиджры, т. е. 1189 г. н. э.)^*. В правом верхнем углу, на лентах букв, процарапана надпись, содержащая имя строителя (вернее, лица, перестроившего мечеть): Ахмед, сын Мухаммеда. На бордюре, разделяющем текст на две части, процарапана надпись, содержащая имя мастера-писца (Ахмед, сын Омара).

^* (Надпись переведена научными сотрудниками ИИЯЛ А. Р. Шихсаидовым и А. Г. Гайдаросмановым.)

В мечети всего четыре столба. Один из них, самый древний, представленный на рис. 63, несомненно, имеет возраст, равный возрасту мечети, и резко отличается от остальных (ср. рис. 65). На столбе выше базы помещена куфическая надпись переходного стиля, которая еще не разобрана, но по стилю близка надписи ричинского столба. Она позволяет датировать столб тем же XII веком. Столб разделен на четыре части: капитель (трапециевидную), шейку, ствол и базу.

Капитель по бокам снабжена симметричными глубокими ∞-образными вырезами. Между ними с лицевой и задней сторон помещены круги, соединенные узлами двускатной ленты, врезанной в фон. Шейка сильно подчеркнута несколькими горизонтальными двускатными валиками, ниже которых проходит прямоугольный в сечении венец с геометрическим орнаментом типа "жгута" из двух ломаных линий, нанесенных также лентой в два ската. Высота капители равна трети высоты столба (265 см), а ширина ее верхнего края приблизительно равна четверти всей высоты столба. Столб изготовлен из цельного бревна орехового дерева. Ствол столба в сечении имеет прямоугольник со срезанными углами. Ширина его равна длине локтя (45 см), а толщина - 40 см. Остальные три столба относятся к более позднему времени. О них будет сказано в следующем разделе.

Приземистая форма, архаичная трактовка деталей и орнамента заставляют отнести рассматриваемый столб (рис. 63) к памятникам переходного этапа.

Заслуживают особого внимания упомянутые вырезы на капители, которые вызывают параллели из раннесредневекового искусства Северного Причерноморья. Имеются в виду аналогичные вырезы трапециевидной капители каменных столбов VII-VIII вв. из Эски-Керменской базилики в Крыму. Подобную форму капители исследователи связывают с деревянным прототипом [см. 180, с. 251, 252, рис. 73- 75].

Рассмотрим теперь орнамент дверей калакорейшской мечети XI-XII вв., расположенной, как и ричинская мечеть, у древней дороги^*. Этому памятнику была посвящена специальная статья А. С. Башкирова [24]. Однако стилистическая характеристика орнамента дверей, предложенная А. С. Башкировым, нуждается в дополнении новыми данными, выявляющими самобытные черты декора дверей, а следовательно, и складывавшегося средневекового профессионального искусства, породившего этот шедевр дагестанской художественной резьбы по дереву.

^* (Селение Калакорейш (в переводе - "Крепость Корейшидов") своим расположением как бы венчает заросшую лесом гору. В древности являлось крепостью, контролировавшей дорогу из приморских долин в Центральный Дагестан. До переселения жителей в Дербентский район имело не более 70 хозяйств.)

Декоративный убор дверей, кажущийся сильно перегруженным резным узором, при близком рассмотрении обнаруживает ясно читаемую схему композиции, основанную главным образом на характере конструкции филенчатых дверей. Эта схема является совершенно новой сравнительно с обычной системой орнаментации в монументально-декоративном искусстве жилой средневековой архитектуры Дагестана.

Каждое полотно первой пары створок (см. рис. 52, 54) разбито двумя вертикальными (по бокам) и двумя горизонтальными (сверху и снизу) отрезками орнаментальных полос. В центральной части полотен помещены геральдические сюжетные композиции. Верхние и нижние прямоугольные участки заняты орнаментальными панно. Полотна второй пары створок (рис. 55) покрыты сплошным решетчатым орнаментом. Однако центральную часть створок и здесь занимают однотипные геральдические композиции.

Обратимся к схемам и фигурам композиций орнаментов створок первой пары дверей. Левая створка (рис. 54 а). Обе вертикальные полосы имеют одинаковую схему и несут ряды ∞-образных фигур. Узор рисуется одножелобчатой лентой, рельефно поднятой над фоном. Фигуры соединены узелками.

В верхнем горизонтальном фризе, между двумя рядами петель, чередующихся с полукружием, проходят косые линии ломаных лент, в углах соединяющихся с петлями (вверху и внизу). В вытянутых ромбовидных участках помещаются фигуры типа трилистника. Рисунок фриза в нижней части створки сильно испорчен. Полагаем, что здесь была надпись стиля "цветущий куфи", выполненная лентовидными элементами.

В центральной части полотна помещена геральдическая композиция из фигур барсов, которые находят друг на друга (перекрещиваются). Треугольные и ромбовидные участки верхнего прямоугольного панно (над фигурами барсов) заполнены растительными узорами. Нижнее прямоугольное панно (под фигурами барсов) заполнено узором симметричной (четырехосной) композиции типа арабески. По краю створки, во всю длину ее, имеется полоса - уступ, где была укреплена вертикальная планка, ныне утраченная.

Правая створка первой пары (рис. 54 б). Орнамент левой вертикальной полосы делится на две части. Композиция верхней части состоит из наложенных друг на друга (с перемещением центров) двух рядов одинаковых миндалевидных фигур. Места соединения отмечены поперечными линиями. Нижняя половина левой полосы решена по совершенно иной схеме. В ее основе - два симметричных ряда из ∞-образных фигур, "проросших" формами узора растительного типа, т. е. здесь мы имеем решение, аналогичное композициям остальных вертикальных полос.

Правая вертикальная полоса содержит вьющийся побег с ∞-образными завитками, несомненно повторяющий основной элемент вертикальных полос левой створки. В сложном рисунке данного узора можно видеть зачаточную форму известного дагестанского мотива "мархарай". Верхний фриз состоит из ряда миндалевидных фигур с полупальметтой внутри. Лента плетения вверху и внизу заканчивается рядами узелков. Выше последней проходит еще одна полоса, узкая, рисунок которой, типа вьюнка, плохо читается. Нижний фриз совершенно утрачен.

Центральную часть полотна занимают геральдически противостоящие фигуры барсов с поднятыми лапами и повернутыми в фас мордами. В центре композиции помещена фигура сердцевидной формы. Рисунок ее испорчен и не поддается определению. Композиция с барсами занимает полосу, равную ширине полотна, в отличие от участка с фигурами барсов в левой створке.

Верхнее прямоугольное панно расчленено по той же схеме, как и парное ему в левой створке. Треугольные участки заняты фигурами трилистников. В стыках частей листа помещены конические "пуговки" с дырочкой в центре. Центральный ромбовидный участок занят металлической дверной накладкой, ушками и кольцами, как и у левой створки.

Особо выделяется орнаментом нижнее прямоугольное панно. Узор обрамления здесь состоит из двух волнистых витков с полупальметтами, исходящих из одной точки в центре нижнего края обрамления. Детали листьев проработаны двускатной резьбой, а концы складок снабжены постоянно встречающимися здесь коническими "пуговками" с дырочкой в центре. На центральном прямоугольном участке панно заметны остатки фронтального изображения орла. Сравнительно лучше сохранилось крыло птицы, обработанное точечками и ногтевидными фигурами. Правая часть изображения и его обрамление сильно испорчены временем.

Рассмотренными узорами частей орнамента, несмотря на их множество и разнообразие, мы еще не исчерпали все схемы и мотивы декоративного убора первой пары створок. Обрамляющие полосы, панно и медальоны оконтурены по профилю бордюрами: линиями или пучками линий (точечных, фестончатых, ломаных), линиями из треугольных впадин или ногтевидных фигур либо простой желобчатой лентой. Пучки или отдельные линии, проходя по краям разнофигурных участков, образуют петли и изгибы и тем самым организуют и объединяют части композиции.

Менее богато, но более своеобразно оформлен декоративный убор второй пары дверей (рис. 55). Резьба их, как и резьба первой пары, сохраняет единую поверхность. Центральную часть створок занимают две одинаковые геральдические композиции из противостоящих сиринов. Сетчатый, или плоскостной, узор, занимающий всю остальную поверхность, составлен из спаренных волнистых линий, т. е. повторяет схему узора правой створки первой пары (см. верхнюю половину левой вертикальной полосы). Однако здесь основная фигура (волнистый стебель) снабжена не полупальметтами, а рогообразными отростками, а также лишена поперечных перехватов в точках соединения вьюнков.

Интересен узор вертикальной планки левой створки. Планка орнаментирована "плетенкой" из косых лент с двумя желобками. Верхний край планки завершается двумя спаренными ∞-образными фигурами, которые изображены лентой в два ската, углубленной и снабженной косыми насечками.

В целом орнамент дверей отличается исключительным разнообразием мотивов и элементов. Общее количество мотивов всех створок доходит до 27 (не считая мотива контурных линий). На одной лишь правой створке первой пары можно различить до 15 разнохарактерных элементов узора (см. рис. 52, 54).

Орнамент нанесен с помощью разнообразных технико-декоративных средств. Резьба узоров и сюжетных мотивов углублена до 2-3 см. С ней сочетаются плоскосилуэтная резьба сюжетных мотивов и разнохарактерная резьба бордюров. Узоры бордюров, как и основной орнамент, представляют собой сочетание резьбы глубокой, выемчатой (линия из фестончатых фигур, врезанных до 2 см), плоскосилуэтной (точечная линия) и процарапанной (ряды заштрихованных треугольников и ломаная линия). Таким образом, применены все упомянутые выше виды резьбы, кроме ажурной.

Датировка рассматриваемого памятника очень затруднена отсутствием близких аналогий как внутри, так и за пределами Дагестана. А. С. Башкиров на основе сравнительного художественно-стилистического анализа геральдических сюжетных композиций, главным образом трактовки фигур барсов, предлагает датировать калакорейшские двери (обе пары) XI-XII вв. [24, с. 120-128]. Автор касается большого круга аналогий, доказывая традиционность отмеченной трактовки для средневековых памятников сасанидского и раннемусульманского искусства Передней Азии и древнего Ирана.

Датировку, предложенную А. С. Башкировым, мы считаем правильной. Она подтверждается особенностями оформления михраба - важнейшей части мечети. Стилистический и палеографический анализ орнамента штукового декора михраба позволяет датировать его XI-XII вв. [58, с. 27]. Можно уверенно считать, что двери, так же как и михраб, создавались одновременно с построением мечети или ее оформлением в течение XII в. В орнаменте дверей и михраба основной элемент, рисующий узор, - одножелобчатая лента, выступающая над фоном, чего мы не видим в рассмотренных ранее памятниках из Рича, Луткуна и Шири.

Мотивы орнамента калакорейшских дверей, безусловно, связаны с широким кругом памятников средневекового искусства Ближнего Востока и Передней Азии. Близкие аналогии для бордюрных мотивов имеются и в памятниках грузинского искусства художественной резьбы по дереву, относящихся к XI в. Имеются в виду деревянные двери из Оциндали, Джахундери, Чукули, в частности широко примененные здесь точечная линия, а также линии из ногтевидных фигур и заштрихованных треугольников [см. 171, с. 20, 27, 38, табл. 32-58, 79-83].

Мотив точечной линии в Дагестане и за его пределами, видимо, испытал влияние единого источника. Как уже было отмечено выше, на дагестанской территории этот мотив восходит к "линии пуговок" с дырочкой в центре, распространенной в орнаменте штуковых рельефов XI в. и, в свою очередь, корнями уходящей в традиции сасанидского искусства [см. 58, с. 17, рис. 40-44].

К группе привнесенных элементов следует отнести и связки в местах разветвления ленты ("портбукеты"), часто встречающиеся в резном орнаменте калакорейшских дверей (рис. 54 б), в орнаменте резного штука на столбах из Кара-Кюре (XI в.) и михраба из Калакорейша (XI-XII вв.) [ см. 58, рис. 7, 14, 15]. Сюда же относится и конусообразная "пуговка" с дырочкой в центре, часто помещаемая в стыках листиков растительных форм орнамента (рис. 54 б).

Широта художественного подхода, многообразие мотивов, пышность и сложность резьбы орнамента калакорейшских дверей близки стилю упомянутых грузинских памятников, хотя и уступают последним в пластических средствах и по своему художественному уровню. В этом стилистическом единстве нельзя не видеть общее направление в начинающем складываться в период зрелого средневековья профессиональном искусстве дагестанской резьбы по дереву, испытывавшем значительное влияние современного ему "городского искусства". Традиции этого последнего весьма заметны в относящихся к XI-XIII вв. дагестанских памятниках монументально-декоративного искусства, резьбы по штуку, камню и дереву.

Выделим некоторые важнейшие черты орнаментального комплекса калакорейшских дверей, определяющие его самобытный характер.

Обратимся к основной композиции створок первой пары дверей (рис. 54 а, б) как к более сложной по схеме. Бросается в глаза отсутствие беспрерывного движения узора полос наружного обрамления даже при одном типе рисунка. Каждая наружная полоса вместе с несколькими бордюрами разнотипного узора прерывается у края створки, сохраняя композиционную самостоятельность. Ясно видно, что для мастера более существенно обогатить композицию, разнообразя рисунок частей, чем сохранить симметрию сочетаемых узоров. Ему достаточно было симметрии главной орнаментальной композиции. Результатом явились живописный строй всего орнаментального убора, торжественность образа. То же самое характерно и для орнамента второй пары дверей.

Отмеченное "самостоятельное движение" обрамляющей полосы мы видели на кафыркумухском памятнике (рис. 1). Оно вообще присуще народному непрофессиональному искусству вплоть до XIX-XX вв. Создатели калакорейшских дверей еще тесно связаны с традиционным искусством, но смелее, чем авторы ричинских памятников, применяют привнесенные ("общесредневековые") мотивы и элементы, стараются по-новому - в соответствии с художественными установками своего времени - осмыслить традиционные приемы.

Вторая важная черта заключена в геральдической композиции из фигур барсов (рис. 54 а). Вообще, геральдическая композиция восходит к теме древа жизни с фигурами животных - теме, известной по орнаменту дагестанской керамики эпохи поздней бронзы (обычно изображались противостоящие фигуры коней) и, безусловно, связанной с космогоническими представлениями той эпохи. Эта композиция как символ бессмертия была популярна также в раннесредневековый период. Она часто встречается в бронзовых украшениях [см. 17, с. 127, рис. 15, 17] и в орнаменте керамики VI-VIII вв. [см. 114, с. 150-152, рис. 2, 3]. В зрелом средневековье эта тема приобретает новое, геральдическое осмысление и более декоративную форму. Общедагестанская популярность традиционной темы древа жизни в значительной мере способствовала возникновению геральдических изображений барсов, львов, грифонов, сиринов, орлов в орнаменте монументально-декоративного искусства зрелого средневековья (XI-XIV вв.). Сам композиционный прием изображения пересекающихся фигур также традиционен (перекрещивающиеся ∞-образные фигуры) и встречается в орнаментике бытовых предметов.

Самобытна техника изображения барсов. Контуры фигур и ноги барсов рисуются плоской полурельефной лентой, а линии силуэта сильно углублены в фон (третья особенность). Это четко прослеживается и в фигурах птиц второй пары створок (рис. 55). На основной части силуэтов барсов не сохранилась ленточная разработка деталей.

Прием плоскорельефной передачи сюжетного изображения был выделен еще А. С. Башкировым при художественно-стилистическом анализе кубачинских каменных рельефов как наиболее распространенный и древний прием в непрофессиональном искусстве Кайтага и всего Дагестана [см. 25, с. 56, 57]. В художественной резьбе по дереву плоскорельефная лента встречается и на таком раннем памятнике, как ричинские столбы. Этот качественно новый прием получает здесь незначительное применение: с его помощью рисуется узор подбалки одного столба (табл. 69 а), в то время как весь орнамент остальных столбов дается энергичной двускатно-желобчатой резьбой.

Сравнительно широкое применение плоскорельефная лента имеет в орнаменте луткунских столбов (XI-XII вв., см. рис. 118), а каменный саркофаг из с. Калакорейш целиком орнаментирован плосколенточной и плоскосилуэтной резьбой (саркофаг можно датировать теми же XI-XII веками)^*. Наш же памятник показывает, что мастер прибегает к плосколенточной резьбе как к привычному декоративному средству при решении сложной задачи, в частности при детализации сложных изображений (животных, птиц)^**. Собственно скульптура решается орнаментально.

^* (Считаем не вполне обоснованной предлагаемую Э. В. Кильчевской датировку калакорейшского саркофага ранним средневековьем, как и утверждение, что надпись на саркофаге (процарапанная, содержащая имя усопшего), по стилю относящаяся (согласно мнению Л. И. Лаврова и А. Р. Шихсаидова) к XI-XII вв., якобы нанесена несколькими веками позднее создания самого саркофага [см. 83, с. 82].)

^** (Сюжетные мотивы на саркофаге и дверях из Калакорейша имеют черточки поперек шеи фигур - знак умерщвления. Этот знак встречается в Дагестане на памятниках XIV-XV вв., среди которых есть и точно датированные. Как известно, запрет изображений особенно усилился на Ближнем Востоке начиная с XIII-XIV вв.)

Самобытность орнамента калакорейшских дверей определяет также основной элемент большинства узоров - ∞-образная фигура (четвертая особенность). Традиционное значение ее было подчеркнуто выше, при анализе узоров ричинских столбов, где структурный элемент двухленточного "жгута" своеобразно осмысляется на основе именно со -образной фигуры. Этот мотив, как мы видели на материале народно-бытового искусства художественной резьбы по дереву, является одним из древнейших и обычных для орнамента мебели.

Пятая важная особенность орнаментального комплекса калакорейшских дверей - наличие выступающей рельефно ленты с продольным двускатным желобом, встречающейся впервые среди рассматриваемых памятников и придающей качественно новые художественные черты всему орнаменту. Почти весь узор калакорейшских дверей рисуется одножелобчатой лентой. Более узкое применение имеет здесь двухжелобчатая лента. Композиция дверей фактически знаменует собой зарождение или начальную фазу развития двухжелобчатой ленты. При этом очень существенно, что одножелобчатая лента в большей своей части прорастает листьями. Правда, бросается в глаза своеобразная интерпретация растительных форм: полупальметты сильно расчленены, трилистники внутри необычно оформлены двускатно-желобчатой резьбой. Однако попытку творчески разнообразить растительные формы мы встречаем впервые.

Шестой особенностью является применение сюжетного мотива и сложной техники резьбы в оформлении монументального декора, а также первые попытки применения основных схем, впоследствии развившихся в узоры "тутта", "мархарай", и сетчатой композиции, т. е. весьма характерных схем дагестанского орнамента.

Седьмая особенность, отличающая орнамент калакорейшских дверей, заключена в специфике мастерства резчика узоров. При широте художественного подхода, отвечающей стилю эпохи, отсутствует свободное владение формой. Большинство мотивов орнамента, особенно первой пары дверей, дано в нечетких формах. В орнаменте ричинских столбов, архаичных по форме и технико-декоративным средствам, резьба была более осмысленной и четкой. Таким образом, пятая и шестая особенности вступают в противоречие с седьмой, поскольку стремление мастера к орнаменту высокого уровня наталкивается на определенную примитивность местных традиций.

На основе сказанного калакорейшские двери при явно прогрессивном значении их орнаментального декора можно рассматривать как памятник переходного этапа (конечно, в его поздней стадии).

Все створки дверей изготовлены из древесины дуба и имеют почти одинаковые размеры (см. рис. 52, 55). Видимо, они являются произведением мастеров - выходцев из Кайтага, а не Табасарана. Как известно, для средневековых памятников, созданных на территории Табасарана, сюжетные мотивы нехарактерны.

Рассмотрим орнаменты столбов и дверей Джума-мечети с. Тпиг Агульского района, расположенного, как и сс. Рича и Калакорейш, на древней транспортной магистрали.

Сейчас внутри тпигской мечети находятся 14 столбов (см. план на рис. 86). Из них особенно богато орнаментированы три столба, два из которых (рис. 82, 83) можно считать наиболее древними. Они изготовлены из цельных бревен орехового дерева. По форме относятся к табасаранскому типу.

Один из столбов (рис. 83) состоит из четырех частей: головки-капители, шейки, ствола и базы; у другого (рис. 82) база не выделена. Шейки столбов отмечены венчиками, стволы имеют прямоугольное сечение со срезанными углами. Формы столбов в целом изящны; их пластическое расчленение умеренное, строгое (размеры и пропорции см. на рис. 82, 83). Заметно подчеркнута лицевая сторона.

Обратимся к лицевой стороне первого столба (рис. 82). Композиция капители состоит здесь из розетки с монограммой и кругового обрамления из ряда каплеобразных фигур. Участок под розеткой и боковые грани капители тоже заняты надписями. Венец шейки столба украшен горизонтальным "жгутом".

Все восемь граней ствола покрыты разнохарактерными узорами, подчеркивающими вертикальное движение. Лицевая широкая грань украшена ленточной "косой" с шестью витками (рис. 81, 82). Она перекликается со "жгутом" шейки и капители. Противоположная (тыльная) грань орнаментирована совершенно новым типом узора, носящим название четырехленточного "жгута". Он составлен из двух одинаковых композиций в виде ряда кругов, чередующихся с соединяющими их узелками. Лента, рисующая узор, гладкая, выделенная двускатной резьбой. Боковые грани ствола украшены "косой", а четыре скоса - удвоенными рядами заштрихованных треугольников ("шевроном"). Композиция обратной стороны капители в своей основе представляет собой отрезок схемы, аналогичной схеме узора задней широкой грани ствола столба.

Композиции узоров второго столба (рис. 83) несколько отличаются от узоров первого. Капитель с лицевой стороны ограничена двумя орнаментальными полосками из ряда кругов, чередующихся с узелками (с шишечками и розетками в центрах). Эти полосы берут начало у шейки и своим движением подчеркивают изгибы боковых линий трапециевидной капители. Такое же движение имеют полосы на противоположной (оборотной) стороне капители, образованные из аркообразных фигур. Боковые грани капители орнаментированы симметрично "косой", идущей посередине грани с ответвлениями в виде рядов коротких лент, изогнутых в противоположные стороны. Шейка столба отмечена так же, как на первом столбе. Лицевая грань ствола украшена широкой четырехвитковой "косой" из трехжелобчатой ленты (рис. 83, 84).

Композиция узора задней широкой грани столба повторяет схему узора той же грани первого столба. Боковые грани ствола орнаментированы несимметрично. Четыре скоса ствола, как и на первом столбе, украшены "шевроном".

Нижняя часть второго столба, условно оформленная как база, на лицевой грани имеет розетку и круговое обрамление из "жгута". Задняя сторона и боковые грани "базы" украшены куфической надписью, стилистически аналогичной надписям первого столба (ср. рис. 82 и 83).

Отдельные детали декора тпигских столбов, такие, как зачаток базы, мотивы в виде линий аркообразных и каплевидных фигур, а также "шеврон", позволяют уловить преемственную связь с ричинскими и калакорейшскими памятниками. Датировка тпигских столбов основывается на специфике куфических надписей, несущих здесь значительную декоративную нагрузку^*.

^* (О времени построения тпигской Джума-мечети нет достоверных сведений. Местные предания по общедагестанской традиции приписывают построение мечети некоему Абумуслиму, распространителю мусульманства в Дагестане. Время первоначального построения мечети относят к периоду образования с. Тпиг из восьми мелких родовых поселений. Самые старинные столбы тпигской мечети привезены сюда 600-700 лет назад, после разрушения одного из этих поселений и находившейся там мечети. Сведения записаны от жителей с. Тпиг К. Мусаева (80 лет) и др.)

Характер начертания букв куфических надписей на капители первого столба (содержит "формулу единобожия", см. рис. 82) и на "базе" второго столба (см. рис. 83) выражается: а) сравнительно небольшой угловатостью; б) оформлением букв как в надписях переходного (от "куфи" к "насху") периода, т. е. стволы букв вытянуты и завершены заострением то в левую, то в правую сторону. Эти особенности дают возможность датировать рассматриваемые столбы XIII-XIV или концом XIII в^*. Последняя датировка подтверждается сравнением орнамента тпигских столбов с орнаментом резных каменных надгробий XIII-XIV вв. из Северного Табасарана [см. 60, рис. 74-79]^**, которые в силу постоянства схемы основной композиции значительно способствовали развитию строчных ленточных узоров, в частности четырехленточного "жгута". Более близкие аналогии среди памятников деревянной резьбы нам неизвестны.

^* (Надписи на капителях датированы на основе палеографического анализа А. Р. Шихсаидова. Надпись на "базе" прочитать не удалось.)

^** ( Некоторые из этих памятников были нами неправильно датированы XV-XVI вв. На основе палеографического анализа надписей теперь стало возможным относить их к XIII-XIV вв. (см. [108, с. 76, 274, рис. 58]).)

Выделим главные особенности орнаментального декора тпигских столбов, резко отличающие их от памятников из Рича, Калакорейша и др., но сближающие с монументальным орнаментом северо-табасаранских надгробий.

1. Орнамент столбов в основном имеет однотипные схемы строчной композиции. Таковы схемы мотивов двухленточного "жгута" (рис. 82, 83), многовитковой "косы" (рис. 82, 83), четырехленточного "жгута" (рис. 82) и "жгута" с двумя рядами боковых отростков (см. узор боковых граней второго столба на рис. 83, правая верхняя фигура). Мотивы четырехленточного "жгута" и многовитковой "косы" хорошо разработаны; получает самостоятельное применение мотив из ряда каплевидных фигур. На ричинских столбах (XI-XII вв.) эти мотивы находятся в первоначальной стадии развития (см. рис. 75 а, б и 82).

Сравнительный анализ северо-табасаранских надгробий [см. 59, с. 44-45] и тпигских столбов показывает, что происхождение "косы" можно связать с разработкой двухленточного "жгута", например с простым введением в него третьей волнистой ленты. Естественно, что, увеличивая количество вводимых волнистых лент, легко получить четырех- и шестиленточную "косу".

Полагаем, что из того же двухленточного "жгута" путем ритмического чередования окружностей малого и большого диаметров создается двухленточный "жгут" типа изображенного на капители и стволе первого столба и на стволе второго (см. рис. 82-84, 89 а). Аналогичное рождение узора в виде ряда окружностей отмечалось выше, при анализе орнамента ричинских столбов. Четырехленточный "жгут", как правильно отметил Ф. И. Шмит, получается при наложении двух одинаковых простых "жгутов" (с окружностями) друг на друга, т. е. путем наложения и одновременного смещения центров фигур совмещаемых рядов [180, с. 243-247]. Совершенно прав Ф. И. Шмит, утверждая, что новые варианты "жгута" и "косы", однажды появившись, не исчезают из репертуара художников, продолжают жить рядом со старыми композициями. Простейший вид узора из двухленточного "жгута" получаем путем поперечного растяжения окружностей. В результате образуются ряды из квадратов, ромбов или два ряда треугольников с переплетающимися вершинами. Различные варианты сочетания таких фигур с окружностями мы встречаем в орнаменте дверей тпигской мечети (рис. 84).

2. Рисунок композиций сложного построения, состоящий из трех или четырех частей, постоянно сохраняет скульптурную изобразительность, ясную схему, четко читаемую на гладком фоне. Сама композиция образует компактные пятна узора, осмысленные как в крупных, так и в мелких деталях. Каждая "плетенка" композиционно завершена и замкнута. Фон несет определенную декоративную нагрузку.

3. Основным элементом орнамента является двух- и трехжелобчатая лента, плоская же играет второстепенную роль. Форма ленты дается исключительно четко. Она органично и живо рисует "плетенку".

Анализ узоров тпигских и ричинских столбов показал, что плоская лента с косыми срезами по контуру, естественно, рождается двумя параллельно проходящими двускатными канавками, которые сами некогда являлись элементами ленты архаического типа. Таким образом, местная форма плоской ленты, по-видимому, возникла и развивалась в Дагестане независимо и наряду с лентой, применявшейся в национальном орнаменте под влиянием искусства сопредельных стран. На ричинских столбах мы видим и плоскую ленту низкого рельефа с вертикально срезанными контурами. Однотипная форма существует в орнаменте бронзовых котлов из с. Кубачи.

4. Составной частью декора является наличие надписи - наиболее характерный признак монументально-декоративного орнамента X-XIV вв. (см. памятники из Кара-Кюре и Калакорейша) [см. 58, с. 40-49, рис. 5, 13-16].

Отмеченные выше палеографические особенности надписей позволяют считать, что тпигские столбы выполнены мастерами-профессионалами, хорошо знакомыми с общими установками современного им высокого искусства. Об этом свидетельствует стиль надписей вместе с упомянутыми мотивами "шеврона", ряда каплевидных фигур и "византийской ветки".

Приведенные выше первые три особенности характеризуют и орнамент дверей тпигской мечети, датируемых нами теми же XIII-XIV веками. Элементы коробки дверей и створки изготовлены из орехового дерева (размеры см. на рис. 87, 88). Полотно правой двери (она одностворчатая, см. рис. 88) представляет собой цельное орнаментальное панно с компактным центральным декоративным пятном-розеткой, образованным из концентрических окружностей с переплетением. Схема такой фигуры, ее самобытные черты и древние истоки были выявлены нами при рассмотрении памятников искусства народной деревянной резьбы из горной зоны (в орнаменте мебели, ларей и столбов из Гидатля). Верхние и нижние края розетки касаются горизонтальных фризов из "плетенки". Сложный их рисунок, также состоящий из ряда фигур в виде переплетающихся концентрических окружностей, не мешает видеть в основе композиции усложненную схему, аналогичную знакомой нам схеме мотива двухленточного-"жгута" (ритмическое чередование окружностей разных диаметров). Сравнительно ясно такого типа схема просматривается в основе узора верхних горизонтальных фризов обеих дверей (см. рис. 87, 88). Части верхнего элемента дверной коробки, расположенные под фризом, и ее боковые вертикальные элементы заняты узорами из ряда кругов, вписанных в крестообразно расчлененные квадратные фигуры.

Левая дверь - двустворчатая (см. рис. 87). Вертикальные элементы дверной коробки орнаментированы по описанной выше схеме, но в отличие от правой двери ряд окружностей с узелками переплетается с рядом ромбов. Основные части общей композиции (вертикальные и горизонтальные полосы коробки, центральная розетка) объединены бордюрами из двухленточного "жгута" и многовитковой "косы".

Створки левой двери орнаментированы более сложной "плетенкой". Однако основная схема и здесь состоит из сочетания диагонально пересекаемых лентами концентрических окружностей. Важным элементом осуществления необходимой связи между большими и малыми фигурами плетения являются узелки лент, к которым постоянно обращается мастер при заполнении пустующих промежутков и которые позволяют легко разнообразить рисунок деталей отдельных фигур.

Итак, при предварительном знакомстве с несколькими исходными схемами весь орнамент тпигского памятника оказывается легко читаемым.

Выявленное выше эволюционное превращение плоской ленты в многожелобчатую, простого "жгута" в многовитковую "косу", а также наличие неизвестных ранее мотивов (на столбах - 17 вариантов, на дверях 8) позволяют рассматривать тпигский памятник как произведение нового этапа в дагестанском искусстве. Он характеризуется четким декоративным стилем и более высокой стадией развития, чем представленные ранее рассматриваемыми памятниками. Здесь нет столь сочной резьбы и столь выразительного орнамента, как в ричинских столбах; нет и характерных для калакорейшских дверей богатства резьбы и разнообразия мотивов, контрастно сопоставляемых и повышающих содержательность декоративного убора. Зато тпигский памятник отличается ясным и цельным орнаментальным убором, что, несомненно, говорит о совершенно зрелом искусстве. Рисунок узоров здесь сравнительно несложен, более геометризован, но утраты творческого момента здесь нет, хотя растительные формы совсем не разработаны, а известный вьюнок ("византийская ветка") изображен почти ломаной линией (см. рис. 83, 84).

Новый метод декоративного решения орнаментального убора заключается не в усложнении схемы рисунка основных фигур, а в уплотнении орнамента ритмическим повторением простых фигур. Эффект достигается как бы превращением количества в новое качество. При этом мастер сохраняет важную роль декоративных пятен и полос, не забывает о значении крупных компактных пятен в архитектонике общей композиции: круги подчеркивают центры, а полосы - горизонтальное и вертикальное движение частей, что усиливает торжественность художественного образа. Надо отметить, что в декоре столбов мечети самостоятельное движение крупных композиционных элементов, усиливающих тектонику формы, особенно заметно благодаря контрастному сочетанию их с гладким фоном.

Постоянство основного элемента, рисующего узор (двух- трехжелобчатая лента), и плоскостной характер основных декоративных пятен (единый во всем орнаменте) в итоге обнажают структуру узора и фактуру всей орнаментированной поверхности. Этим достигаются выразительное сочетание выделенных пятен и более спокойная игра светотени.

Подчеркнем еще раз, что каждая деталь в орнаменте тпигского памятника сохраняет скульптурную проработку, определенную изобразительность. Орнамент еще не приобрел "коврового" характера, свойственного позднейшим памятникам.

Отмеченное выше стилистическое родство орнамента тпигского памятника и узора северотабасаранских надгробий XIII-XIV вв. подтверждают местные предания, связывающие изготовление рассмотренных дверей и столбов с табасаранскими мастерами. В общей композиции декора дверей мастера придерживаются схемы, канонической для декора надгробий, - орнаментированное панно с центральным участком, имеющим аркообразное завершение [см. 60, с. 136, 137, рис. 74-77].

Выделенные выше характерные черты ленточного орнамента, а именно общность схем основных мотивов, их эволюции, и прежде всего их важнейшего элемента - ленты, позволяют говорить о традиционности этих черт в работах мастеров-табасаранцев и видеть в них вполне определившуюся школу профессионального искусства резьбы по дереву. Стилистические особенности и художественные качества этой школы более рельефно выявляются при сравнении рассмотренных памятников с памятниками, обнаруженными в пунктах, не подвергавшихся постоянному влиянию так называемого "городского", или профессионального, искусства.

На рис. 61 представлен один из столбов мечети с. Тама Кайтагского района, находящегося вдали от главной транспортной магистрали. Дату построения мечети содержит арабская надпись на камне в кладке северной стены (808 г. хиджры, т. е. 1405 г. н. э.)^*. Столб пластически расчленен, имеет пышный узор и богатую технику резьбы. Всего внутри мечети шесть столбов. Все они относятся к табасаранскому типу, имеют почти одинаковую высоту, одинаковые пропорции, очень приземисты. Форма массивна, но динамична (высота - до 2,5 м, соотношение толщины и ширины ствола - 40×50 см). Каждый столб вырублен из цельного бревна орехового дерева и делится на три части: оголовье (капитель), шейку и ствол. Высота капители равна трети высоты столба, а ширина ее верхнего (широкого) края - примерно половине высоты столба. Нижний край шейки - почти на уровне середины столба.

^* (Надпись обнаружена и издана А. Р. Шихсаидовым (см. [176, с. 195]).)

Столбы орнаментированы исключительно пластично. Силуэт капители снабжен двумя глубокими, расположенными симметрично каплевидными выемками. Они придают капители форму, напоминающую лирообразную фигуру. Резьба в основном сосредоточена на лицевой стороне столба. Орнамент состоит из крупных замкнутых композиций. Капитель украшена сложной трехчастной композицией, образованной из спаренных ∞-образных фигур. Центры таких фигур заняты розетками или пальметтами. Ствол столбов орнаментируется более простыми трехчастными композициями в сочетании с прямоугольными или квадратными розетками. Строчные композиции украшают венчики и фаски на ребрах ствола. Узор сочетается с фоном и рисуется углубленной в толщу дерева (до 3-4 см) двускатной лентой. Последняя в отличие от резьбы ричинских столбов снабжена поперечными нарезками - так называемым елочным узором.

В целом крупные формы узора, напряженное движение линий и глубокая резьба вполне гармонируют с характером массивной декоративной формы столба, яснее обнаруживают жизнеутверждающую идею, заложенную в основу художественного образа.

Каждый столб орнаментирован разнообразными вариантами узора, созданными из сочетания нескольких исходных элементов. Все шесть столбов насчитывают в общей сложности до 30 мотивов и вариантов композиций. Основными исходными элементами являются такие же геометрические фигуры, как и в орнаменте ричинских столбов: ∞-образная фигура и ее половинки (концы такой фигуры закручены в два и более оборота), пальметты, лучевые розетки, прямоугольные и квадратные розетки с кругом и узлами внутри.

На восточном фасаде мечети - две двустворчатые двери. В каждой паре одна створка имеет немного меньшую ширину. Все створки вращаются на шипах и подпятниках. Ширина дверей - 115 см, высота - 215 см.

Левая дверная коробка орнаментирована (рис. 56-58), правая лишена резьбы (рис. 59). Створки левой двери орнаментированы асимметрично: узкая створка - тремя крупными розетками, широкая - двумя крупными композициями, имеющими форму прямоугольника, но совершенно разнохарактерными по рисунку. Линии их снабжены рогообразными отростками и петельками (рис. 59 а).

Створки левой двери как бы обрамлены орнаментом дверной коробки, которая имеет скосы, т. е. расширение проема наружу ("рассветы"). На них размещены различные композиции с центром в середине каждой грани. Середину отмечают две каплевидные фигуры, спаренные вершинами. Узкие грани коробки орнаментированы строчным узором из двух вариантов соединения ∞-образных фигур. Дверные планки также покрыты резьбой.

Створки правой двери тоже орнаментированы асимметрично. Широкая створка несет две однотипные композиции прямоугольной формы, в промежутке между ними - куфическая надпись переходного стиля^*. Узкая створка лишена планки и резьбы.

^* (Надпись (прочитана и переведена А. Р. Шихсаидовым) гласит: "Ворота ворот. Владычество принадлежит Аллаху, единому, всепобеждающему" (см. [176, с. 197]).)

Таким образом, снаружи и внутри мечеть с. Тама имеет единый принцип декоративного оформления: композиционную самостоятельность отдельных фигур орнамента, богатое разнообразие и крупные формы узора, сочетание глубокой (до 5 см) резьбы с линейно-графической (рис. 56, 61). Орнамент дверей насчитывает 15 разнообразных мотивов и вариантов композиций.

Вышесказанное позволяет утверждать, что столбы и двери были изготовлены одновременно со строительством мечети, т. е. в самом начале XV в., одними и теми же мастерами-плотниками. Имена мастеров неизвестны. Датированных аналогий нашим памятникам мы не имеем. Стилистически наиболее близок к орнаменту дверей орнамент памятника из с. Ицари, представленный на рис. 60, который будет рассмотрен ниже.

Основные орнаментальные мотивы мечети из с. Тама традиционны и сохраняют непосредственную связь с узором ранее рассмотренных памятников XI-XII вв. (из сс. Рича, Шири, Калакорейш). В числе таких мотивов - фигурные вырезы на капителях столбов (ср. рис. 61 и 63), рисунок двухленточного "жгута" (ср. рис. 56, 61 и 63, 68), крупные ∞-образные фигуры и ряды из них, а также спаренные ∞-образные фигуры с поперечной насечкой (рис. 56). Второй вариант схемы "жгута", состоящий из ломаных линий (рис. 61, 63), имеет более архаичный характер. Лирообразный мотив орнамента столбов и дверей (см. рис. 57, 58, 61) повторяет форму бронзовых пряжек ("сюльгамов") IV-VI вв., найденных на территории Даргинии^*. Другой мотив, родственный парным рожкам ("букрениям"), встречается в орнаменте эпохи бронзы [см. 100, с. 160-163, рис. 57]. Мотив прямоугольного обрамления, образующего своеобразные петли на углах (рис. 56), в сложной форме представлен в орнаменте калакорейшских дверей (образует обрамляющий бордюр, см. рис. 54) и саркофага [см. 28, с. 54-62, табл. VII-VIΙΙ].

^* (Пряжка представляет собой лирообразную фигуру, согнутую из трехгранного прутика, имеющего поперечные насечки (см. [156]).)

Наконец, главной особенностью, доказывающей преемственную связь орнамента памятника из с. Тама с более древним народным орнаментальным искусством, является сама двускатно-желобчатая резьба, рисующая узор ленточного типа. Значительная часть орнамента памятника из Тама представлена новым вариантом двускатной резьбы, т. е. оживлена поперечными нарезками. Однако данный прием является также традиционным, хотя и не для резного дерева: он встречается в орнаменте керамики как раннесредневекового [см. 114, с. 150, рис. 3], так и позднебронзового^* периодов. Вся разница в том, что в орнаменте керамики лента дается двускатно-выпуклой, а в деревянной резьбе - двускатно-углубленной. Двускатная резьба в памятнике из Тама в отличие от орнамента ричинских столбов не является одноплановой. Она местами сочетается с графической резьбой (рис. 58) и поэтому может быть названа двухплановой.

^* (Керамические сосуды позднебронзового века, имеющие аналогичный элемент орнамента, раскопаны в 1968 г. близ с. Нижний Дженгутай Буйнакского района и хранятся в фондах ИИЯЛ.)

К дверям мечети из с. Тама стилистически примыкает орнаментированная дверная коробка, представленная на рис. 60 (створка дверей не имеет резьбы). Памятник обнаружен в развалинах пятиэтажной жилой башни - так называемого дворца Рум-Талхана в с. Ицари Дахадаевского района (расположено, как и с. Тама, в верховьях р. Уллучай)^*.

^* (Представить фотоснимок всего проема невозможно. Башня сильно разрушена и обстроена жилыми домами, а узкий проход к проему расположен сбоку, что не позволяет удалить фотоаппарат более чем на полметра. Поэтому рисунок дверной рами пришлось создавать при помощи протирок, снятых с отдельных частей.)

По своей форме и конструкции эта дверная коробка мало отличается от дверной коробки в с. Тама (ср. рис. 56 и 60). Грани ее орнаментированы, самая широкая из них образует скосы ("рассветы"). На верхнем (горизонтальном) и двух вертикальных элементах - три самостоятельно решенные композиции. На верхнем элементе центр композиции содержит усложненный мотив "букрения". Такой же мотив, но более простой по своей схеме отмечает центр композиции на левом вертикальном элементе. Полоса представляет здесь строчной узор из ряда крупных ∞-образных фигур, образованных соединением двух завитков. Узор внешней грани состоит из отрезков "жгута". Внутренняя грань орнаментирована завитками и волнистой линией.

Таким образом, весь орнамент коробки построен из ритмических сочетаний ∞-образной фигуры и ее частей. Композиция в целом и в своих деталях предельно ясна и проста. Найдено весьма удачное соотношение главных размеров (см. схему на рис. 60). Благодаря этому рисунок узоров четко читается; сильно выделяется энергичная, глубокая двускатная резьба. Мастер не ограничивается, однако, этой техникой. В некоторых местах он смягчает резкость перехода от света к тени, дополняя фон штриховой резьбой, так же как на столбе мечети из с. Тама (ср. рис. 60 и 61).

Отметим, что единство профиля коробки, типа орнамента, геометризованного ленточного мотива, сочетающегося с простыми, чисто геометрическими фигурами, совпадение схем самих фигур - все это позволяет считать оба эти памятника синхронными, т. е. датировать ицаринскую дверную коробку концом XIV или началом XV в., и даже, более того, считать их произведениями одного и того же мастера. Нетрудно увидеть, что в обоих памятниках художественный образ основан на контрастном сочетании гладкого фона и резко выявленных светотенью крупных орнаментальных фигур.

Аналогичные художественные качества мы отмечали и в декоративном уборе столбов мечети из с. Рича (XI-XII вв.). Это доказывает, что определить датировку памятников только на основе стилистического анализа невозможно, так как приемы резьбы разновременных памятников могут совпадать.

Сохранение вплоть до XV в. архаических черт в орнаменте памятников из аулов, расположенных в верховьях Уллучая (селения Тама, Шири, Ицари), можно объяснить консервативностью местных художественных традиций и известной изоляцией этих пунктов по сравнению с селениями Рича и Тпиг, расположенными непосредственно на главной транспортной магистрали.

Вместе с тем профессиональное искусство своими ранними формами оказало определенное влияние на орнаментальное творчество создателей рассмотренной группы памятников в верховьях р. Уллучай. Примером является столб табасаранского типа, обнаруженный в мечети с. Ицари (рис. 99). Капитель столба значительно удлинена, что придает его силуэту известную экспрессивность. Венчик шейки имеет кубовидную форму и перемещен на середину столба. На лицевой грани венчика - куфическая надпись^*. Экспрессивный характер формы столба придает надписи особую значительность. В свою очередь, надпись повышает выразительность всего декора. Незначительная угловатость в почерке, а также острота наверший букв "лям" и "алиф" позволяют относить надпись к рубежу XIV-XV вв.

^* (Написаны слова: "посланник Аллаха" и "истина". Надпись прочитана и датирована А. Р. Шихсаидовым.)

Капитель столба кроме уже знакомых нам постоянных мотивов украшает фигура "узла счастья". На боковой грани капители имеется куфическая надпись, которую не удалось разобрать. Орнамент выполнен двускатной резьбой, надпись, как и на кубовидном венчике, - плоской.

Ствол столба орнаментирован узором растительного стиля, также нанесенным плоской резьбой. Он состоит из симметричной композиции в виде параллельно соединенных фигур вьюнка типа "византийской ветки". Подобная схема узора в рассматриваемых ранее памятниках не встречалась.

Орнамент столба из Ицари в целом менее четок и проработан слабее, чем на столбах мечети из Тама. Очевидно, основываясь на традиционных декоративных средствах выражения, мастер обращает главное внимание на разработку и внедрение новых мотивов.

Отмеченные особенности декора, в частности наличие растительного мотива, позволяют видеть в ицаринском столбе, с одной стороны, оригинальную местную интерпретацию традиционной тенденции развития декоративного убора столба табасаранского типа, а с другой - влияние форм профессионального искусства.

Наиболее важными специфичными чертами ицаринского столба, видимо, являются характерные вырезы на капители, позволяющие выделить его в качестве местного варианта столба табасаранского типа, и растительный узор, играющий значительную роль в орнаменте и заставляющий назвать данный вариант кайтагским. Как уже отмечалось, растительный орнамент в Кайтаге (сюда входят Шири, Ицари, Тама, Калакорейш, Кубачи и другие селения Кайтагского и Дахадаевского районов) получает особую разработку и распространение.

Рассмотренные в данном разделе столбы табасаранского типа и двери средневековых мечетей XI-XV вв., а также стилистические особенности их декора позволяют более или менее четко наметить эволюцию развития художественной формы и оценить историко-художественное значение этих памятников.

Художественные формы памятников не всегда обнаруживают эволюционное превращение, соответствующее последовательному хронологическому ряду. Например, грубые формы (более архаичный декор) появляются иногда после изящных. Но достаточно разместить памятники по определенным районам их производства, как причины хронологической непоследовательности становятся понятными. Однако - и это самое важное - все они свидетельствуют о том, что энергичный пластический рельеф является основным художественным средством монументально-декоративного искусства Дагестана в период зрелого средневековья. В орнаментальном комплексе рассмотренных памятников XI-XV вв. наиболее характерными и разработанными являются следующие мотивы: а) двухленточный "жгут" и его варианты ("жгут" из ∞-образных элементов и соединения двух ломаных линий); б) многовитковый "жгут" - "коса"; в) производный от двухленточного "жгута" мотив из ряда окружностей, чередующихся с узелками, и его разновидности; г) разработанный на основе последнего путем совмещения двух схем новый мотив - четырехленточный "жгут"; д) мотив типа "в", где окружности заменяются другими фигурами - концентрическими кругами и квадратами; е) концентрические розетки из "жгута" и простых переплетенных лент; ж) сетчатые мотивы, производные от мотива "в". В этот же период зарождаются мотив типа "мархарай" и узор из спаренных "византийских веток", возникают "точечные линии" и линии из каплевидных элементов.