3. Памятники XVI-XVIII вв

В данный раздел входят памятники резьбы по дереву, относящиеся главным образом к концу периода образования крупных селений в Дагестане. Здесь ведущую роль сыграла архитектура жилища. Она в наибольшей мере способствовала развитию нового этапа в монументально-декоративном искусстве и окончательному оформлению отдельных школ художественной резьбы по дереву.

В этот период формы деревянных столбов, даже в пределах одного типа, отличаются бесконечным разнообразием вариантов, возникших в процессе индивидуализации и длительной эволюции. В общем они разделяются на пять типов, которые мы рассмотрим в порядке стадиального развития (см. рис. 4).

Первый тип столба, названный нами гидатлинским, характерен для территории бывшего Гидатлинского общества. Он представляет собой плоскую волютообразную форму и покрыт резьбой чаще всего только с лицевой стороны (рис. 8, 20-22).

И форма таких столбов, украшающих интерьеры жилищ и мечетей, и их весьма самобытный орнаментальный убор ясно обнаруживают живую генетическую связь с плоской деревянной опорой фасадной части зернохранилищ ("цагуров") и их фронтально решенным декором (см. рис. 8). Типична для гидатлинского столба трехчастная лирообразная композиция (рис. 8, 17, 20).

Прототип формы и композиции гидатлинского столба можно найти в изделиях эпохи бронзы, найденных на территории самого Гидатля (например, в бронзовых булавках) [см. 74, т. 1, с. 65-68, рис. 18, 20, 22, 23].

Ко второму (табасаранскому) типу относятся формы столбов, подробно описанных в предыдущем разделе. Важно отметить, что форма столба табасаранского типа связи со структурой перегородки или каркаса древнего однокамерного жилища (табасаран или кайтагцев) не обнаруживает даже в самых ранних образцах. Достаточно обстоятельно описанный С. О. Хан-Магомедовым южно-дагестанский вариант такого жилища сохранил пережиточные формы перегородки и каркаса, но лишен центральной опорной стойки, или столба. Функцию последнего выполняет матица ("харанг") с несколькими короткими столбами - бабками.

Третий (универсальный) тип столба имеет Т-образное завершение. Он, как уже упоминалось, распространен по всему нагорному Дагестану.

В нагорных аварских районах подбалки такого типа столба сравнительно редко орнаментируются. Т-образный столб встречается чаще в древнем типе жилищ с деревянной каркасной системой; применяется больше как подпора и несет незначительную декоративную функцию. В горных районах Южного Дагестана подбалки этого типа столба часто имеют богатую художественную резьбу. Они встречаются как в жилищах, сохранивших древнюю форму интерьера (например, в селениях Рутульского района), так и в мечетях (рис. 119). Подбалка обычно украшается энергично вырезанными фигурами дисков, валикообразными отростками или же рядами ∞-образных и круглых вырезов. Такие мотивы встречаются в декоре столбов мечетей и в более поздний период.

Четвертый тип столба (крестовидный) отличается от всех остальных крестообразным сечением ствола и капители. Он встречается больше в Центральном Дагестане. Капитель зачастую несет основную декоративную нагрузку (см. рис. 4).

Надо полагать, что четвертый тип столба, так же как первый и третий, выделился и оформился в результате конструктивной эволюции всей каркасной системы с неподвижными ларями внутри древнего однокамерного дагестанского жилища. Прототипом четвертого типа столба, несомненно, является крестообразно срубленная центральная опора перегородки этого жилища.

Такие столбы специфичны для территории Аварии. Ранняя форма этого типа, представляющая фазу ее становления, еще сохраняет декоративные вырезы, детали и характер сооружения, свойственные конструкции центральной поперечной опоры описанной выше гидатлинской перегородки (фасада "цагура") срубного типа.

В некоторых высокогорных аварских аулах (Чародинский, Тляратинский, Цунтинский районы) до сих пор встречаются отдельно стоящие четырехлопастные деревянные столбы, собранные из вертикальных пластин. Позднее формы их окончательно теряют связь с прототипами (см. рис. 116 и, к, н). В общем, данный тип получил наименьшее распространение в Дагестане - возможно, ввиду сложности конструкции. Четырехлопастные столбы лишены орнаментальной резьбы.

Пятый (цахурский) тип столба имеет малую высоту (около 1 м). Он состоит из короткого, прямоугольного в сечении ствола и подбалки (длина - 1-1,5 м) в виде горизонтального бруса. С функциональной стороны пятый тип можно сравнивать с деревянным архитектурным элементом под названием "бабка", с декоративной же и конструктивной сторон - со столбом третьего (универсального) типа. В последнем случае особенно совпадают по характеру формы подбалок (ср. рис. 119 и 121). Пятый тип распространен только в Южном Дагестане, в высокогорных аулах (Ихрек, Лучек, Амсар, Шиназ, Цахур, Мешлеш Рутульского района), в жилищах древнего типа, и прежде всего в интерьере жилища цахуров.

Таким образом, четыре из описанных типов (кроме второго) можно в большей или меньшей степени связывать со структурой деревянных конструкций внутри древних однокамерных жилищ. Это позволяет предполагать более раннее происхождение некоторых, особенно плоского (гидатлинского) и крестообразного, типов столбов, чем табасаранский тип, хотя сохранившийся датирующий материал выдвигает его на первое место.

Обратимся к конкретным памятникам этого периода в порядке их стадиального развития. Самыми ранними в этом отношении являются памятники Гидатля.

Первый тип столба по своему происхождению неразрывно связан с системой неподвижных гидатлинских ларей. Выше упоминалось о двух конструкциях этих ларей - срубной и каркасной. В наиболее архаичной из них - срубной - столб еще не отделился от фасада ларя, который представлял собой перегородку жилой камеры.

Наиболее совершенным образцом художественной формы такой перегородки с крестообразно срубленной опорой можно считать памятник из с. Урада (рис. 14). Эта перегородка изготовлена из сосны местным мастером, плотником Каидалавом из рода Малачилазул, вначале XVII в^*. Перед опорой перегородки был поставлен диван, изготовленный тем же Каидалавом^**. Перед диваном расположен серединный очаг-костер ("усудро")^***. Монументальность формы достигнута хорошо сгармонированными размерами крупных деталей конструкции с розетками и Ф-образными вырезами, обрамляющими пространство вокруг дверей. Динамичные линии вырезов подчеркнуты бордюрным орнаментом. На фасаде видны три гребня центральной опоры. Выступающий над фасадом гребень имеет завершение крючкообразной формы, как у парных стоек "сжимов", срубленных крестообразно и заменяющих центральную опору (встречается у тиндалов). Срубная перегородка (фасад ларя) бывает и с плоским столбом, а иногда совсем лишена центральной опоры и какого-либо декора^****.

^* (Согласно информации местных жителей, в частности хозяина дома Абузара Магомедова, и арабской надписи, сохранившейся на доске на внутренней стороне перегородки. Надпись в переводе гласит: "Благодаря обилию божьих дней на этом свете воздвигнул Каидалав свое сооружение".)

^** (В доме А. Магомедова в с. Урада сохранилось еще несколько предметов быта, изготовленных Каидалавом.)

^*** (Серединный очаг у каждой народности аварской группы языков имеет местное название.)

^**** (Хорошо сохранившийся образец такой перегородки мы видели в доме Карузат Имамагомедовой в с. Анчих Ахвахского района.)

Более декоративна по своей композиции перегородка ларя каркасного типа с широким плоским столбом в центре (столб первого типа). Такая перегородка представлена на рис. 8 (дом Патимат Муртазалиевой из с. Мачада Советского района)^*. Размеры ее дают соотношение 1×2,5, размеры столба - 1×1. Перегородка снабжена художественно оформленной стойкой, имеющей форму плоского столба-пилястра с огромными волютообразными полукружиями. Столб несет на себе богатую декоративную резьбу, композиционно связанную с роскошно орнаментированной поверхностью передней стенки "цагура".

^* (В настоящее время находится в Дагестанском республиканском краеведческом музее в г. Махачкале.)

Композиция мачадинского "цагура" является наиболее распространенной в селениях Гидатлинского общества (Гента, Мачада, Урада, Тидиб, Хотода, Гоор, Кахиб), а за пределами некоторых близлежащих к ним селений вообще не встречается. Декоративной резьбой покрыты створки окон, служившие для заполнения "цагура" и доступа к его содержимому (см. рис. 11). Двери были прорезаны при переделке "цагура", после того как его перевезли из родового поселения во вновь образовавшееся в XVI в. селение Мачада^*. Остальные стойки не имеют декоративной обработки^**. Позднее возникают и варианты "цагуров" с заметно расчлененной композицией, где рассматриваемая перегородка состоит из стоек (или одного плоского центрального столба) и передних стенок двух отдельных неподвижных ларей с дверцами и самостоятельными крышами, но без окон. Такие лари устанавливались на лежнях. Пространство над крышами ларей до потолка закрыто досками.

^* (На полукружиях центральной опоры нанесено имя заказчика - Омар, предка нынешней хозяйки дома П. Муртазалиевой. Омар, согласно информации хозяйки и других жителей с. Мачада, жил в XVI в., до образования современного селения.)

^** (В более ранних вариантах композиций перегородок все стойки были оформлены капителями и богато орнаментированы (см. [124, с. 119-149, рис. 5, 7]).)

Конструктивно опора (столб-пилястр) состоит из трех частей (пластины имеют толщину до 15 см): из продольной матицы, подбалки с полукружиями и ствола, образующих вместе единую плоскость соответственно общей фронтальности перегородки.

Несмотря на отсутствие объемности во всей системе, столб-пилястр по своему облику может быть сравним с некоторыми близкими по времени образцами, обладающими объемной формой, например со столбами из мечети с. Тама (см. рис. 61). В обоих случаях имеем исключительно приземистые форму и силуэт, эпический характер художественного образа, жизнеутверждающую силу и мощь, чрезвычайно пластическую резьбу и, наконец, лирообразную фигуру в основе композиционной схемы орнамента.

Плоскостная трактовка конструктивной системы фасада "цагура", мало способствующая устойчивости сооружения, видимо, заставила народных мастеров максимально увеличить размеры центрального столба в ширину. Нередко с тыльной стороны плоского столба в такой системе ставилась дополнительная опора (есть она и в мачадинском образце).

Тем не менее пропорции всего сооружения и его частей отличаются гармоничностью и единством. Этому способствуют как "гигантская форма" центральной опоры, так и энергичная резьба (в основном геометрического типа). Орнамент, выразительно подчеркивающий конструкцию перегородки, занимает верхнюю половину столба и фасада. Элементы каркаса и выделенные ими участки содержат разнообразные мотивы (всего 11) и варианты строчной композиции (всего 36). В декоре столба - 5 мотивов. Такой "резной ковер" с разнообразно орнаментированными участками, покрытыми сравнительно густым узором, контрастно выделяет форму центрального столба с крупными розетками и свободной от резьбы нижней частью. Нижняя половина фасада "цагура" имеет особую фактуру: следы от ударов тесла расположены по определенной системе. Створки окон, как отмечалось выше, завуалированы сплошным узором и незаметны для глаза (см. рис. 8).

Асимметричность орнаментального оформления крайних окон подчеркивает симметрию центральной части. Однотипный узор горизонтальных тяг (удвоенные ряды из ∞-образных фигур) как бы связывает всю композицию с центральной частью. В декоре перегородки достигнуто своеобразное впечатление покоя в целом и движения в деталях. Орнамент сочетает различные варианты энергичной двускатно-углубленной, плоской и графической резьбы.

По богатству резного убора это произведение занимает особое место среди памятников настоящего раздела. Его отличает исключительно высокий художественный и профессиональный уровень. Все деревянные работы выполнены великолепно. Мастера виртуозно владели способами соединения деревянных элементов. Все сооружение, как и другие аналогичные памятники того времени, воздвигнуто без единого металлического гвоздя и без клея. После нанесения резьбы вся орнаментированная поверхность была покрыта черной или темно-красной краской растительного происхождения. В целом памятник отличается совершенством и с эстетической точки зрения органическим единством стиля.

Все это не мешает видеть в мачадинском "цагуре" памятник глубоко архаический. Точная датировка его затруднена. Самые старые гидатлинские жилища однокамерного типа датируются XV-XVI вв. [см. 120; 121, с. 51-61; 122, с. 3]. Причем первая дата обоснована датирующей надписью на камне среди остатков разрушенного дома Хадо Гитино (901 г. хиджры, т. е. 1496 г. н. э.) в с. Тидиб (рис. 6). Близость основных стилистических особенностей мачадинского и тидибского памятников (выделение центра композиции, приземистость формы, многообразие мотивов, монументальность и богатство техники резьбы), а также сведения об образовании с. Мачада в XVI в. позволяют отнести наш памятник примерно к XVI - началу XVII в. (нет оснований оспаривать местные сведения о том, что дом П. Муртазалиевой построен в середине XVII в.).

В декоре гидатлинских "цагуров" строчная схема доминирует над центричной и сетчатой. Как известно, первая древнее второй и третьей. Строчной узор получает особое развитие в декоре фасадов ларей каркасной конструкции благодаря наличию вертикальных и горизонтальных полос (стоек и планок), четко выявляющих как конструктивную природу сооружения, так и тектонический строй композиции.

Бесконечное множество вариантов узора и мотивов орнамента ларей в конечном счете создается из небольшого числа исходных форм геометрического узора: розетки, спирали, ∞-образной фигуры, квадрата, круга, ломаной линии. Все они встречаются в резьбе рассмотренных памятников из Кайтага и Табасарана. Вместе с тем в монументальном орнаменте Гидатля из этих фигур образуются не встречавшиеся ранее композиции и варианты рисунка. Наиболее самобытными среди них являются композиции, образованные из утроенных или учетверенных ∞-образных фигур, составленных лентой с одним и двумя желобками (см. орнамент горизонтальных планок на рис. 8, 12). В основу таких четырехвитковых узлов положена схема из двух перекрещивающихся ∞-образных фигур. Данная схема весьма распространена в резных камнях Аварии, особенно в петрографике Гидатля. В гидатлинском орнаменте нередко встречается и сетчатый узор, основанный на этой схеме (рис. 8, 12). Отмеченные строчные и сетчатые композиции не имеют аналогий в резном дереве за пределами Аварии. Почти не встречаются они и на территории Табасарана - колыбели ленточного орнамента. Они являются производными известного строчного мотива "падающая волна" и представляют собой новую ступень в развитии средневекового монументального орнамента.

В целом комплекс гидатлинских памятников свидетельствует о том, что архитектура жилища в Гидатле достигла форм, исключительно развитых уже в древности, что здесь существовала большая местная культура, способствовавшая сформированию особого стиля и местной школы искусства резьбы по дереву [см. 120, с. 197-199]. В период зрелого средневековья эта школа продолжает развивать древние традиции в архитектурном орнаменте, впитывая в себя новые мотивы, создает пластичные, пышные формы, характерные для искусства этого периода.

Гидатлинский тип столба с течением времени претерпевает определенную эволюцию. Ярким примером такой эволюции является образец из с. Корода Гунибского района (в доме М. Ачанкилау), введенный в литературу Н. Б. Баклановым (рис. 24). Столб имеет на себе арабскую надпись, содержащую дату построения - 1673 г. Он уже полностью отделен от ларей. Столб стоял ближе к середине обширной жилой камеры с пристенным очагом и боком к ларю^*. Нижняя часть столба (ствол) каменная. Столб сохраняет прежнюю мощность, но в нем доминирует декоративная сторона. Она подчеркивается преувеличенным размером розетки на столбе и множеством розеток на капители. Орнамент только с лицевой стороны. В целом декоративный убор перекликается с фасадом дома, насыщенным резными камнями.

^* (См. план жилища в работе Н. Б. Бакланова [20, с. 40-43]. Сейчас дом перестроен, столб разобран, остатки его помещены в кладку стен.)

Торжественно-декоративный характер художественного образа отличает также два столба, представленные на рис. 25, 26. Они обнаружены в с. Мукутль Чародинского района, в доме Цулаласул Хаджи. Селение раньше входило в Карахское вольное общество.

Дом Цулаласул Хаджи представляет собой крепостной тип жилища, обычный для средневековой Аварии. Оба столба изготовлены из орехового дерева и являются произведениями одного мастера - плотника Цулаласул Хаджи. Точную дату построения дома установить не удалось. Местные жители единодушно утверждают, что дом построен тем же Цулаласул Хаджи 250- 300 лет назад. Один из столбов стоит на первом этаже (рис. 25), другой - на втором (рис. 26). Каждый столб состоит из двух частей - капители и ствола прямоугольной формы с незначительным расширением книзу. Первый столб стоит на каменной базе. (Пропорции столбов см. на рис.)

Первый столб орнаментирован только с лицевой стороны. У второго столба боковые грани также снабжены узором. На боковых гранях (толщина их у обоих столбов - не более 20 см) отсутствуют следы гнезд или пазов для укрепления концов (гребней) досок. Видимо, "цагуры" стояли отдельно, за столбами. Столбы украшены энергичной, глубокой резьбой. Геометрический, сетчатого характера орнамент, покрывающий всю лицевую поверхность, весьма тщательно проработан в деталях.

Орнамент первого столба нанесен без учета фона трехгранно-выемчатой техникой. Ствол врезается в капитель-призму. Центр завершения отмечен скульптурно решенной фигурой головы зверя^*. Последняя деталь контрастирует с монотонным орнаментом столба и эффектно оживляет его, придавая декору напряжение, а облику столба - весьма внушительный вид (рис. 25). Этому способствуют и ясный ритм узора, и простая форма столба. Значительная по размерам орнаментированная поверхность очень выразительно выделяет прямоугольник плоского столба на нейтральном пространственном фоне.

^* (Оголовье связано с подбалкой при помощи двух небольших горизонтальных брусков круглой формы. Торцы брусков выступают на фасаде.)

Фигурная подбалка второго столба (рис. 26) имеет волютообразный силуэт. Верхний край ее оформлен гофрированной полосой. Узор плоскостного рисунка, покрывающий ствол столба и переходящий на подбалку, образован путем соединения концов четырехвитковых спиралеобразных фигур. Структурным элементом здесь является ∞-образная фигура, как и на аналогичном мачадинском памятнике (см. рис. 12, 13).

Розетки на полукружиях капители столба не имеют видимой связи с узором ствола. Эту связь подчеркивают ∞-образные фигуры, симметрично размещенные на подбалке. Весь орнамент второго столба нанесен широкой двускатно-желобчатой линией, причем скаты снабжены короткими поперечными рубцами. Прием этот отличается исключительной трудоемкостью и самобытностью. Его истоки, как уже отмечалось, восходят к "елочному узору" дагестанской керамики раннего средневековья и эпохи бронзы.

Весьма близок к рассмотренным столбам-пилястрам своей формой и трактовкой декора ствол столба XVIII в. (подбалка утрачена) с ленточным орнаментом, представленный на рис. 23. Он обнаружен в помещении колхозного склада (бывшей мечети) с. Миарсо Цумадинского района. Местные жители утверждают, что он стоял раньше в частном доме. Имя хозяина и дату построения дома установить не удалось. Столб изготовлен из орехового дерева.

Всю лицевую поверхность ствола занимают три огромные розетки традиционной формы, образованные из концентрических окружностей, крестообразно пересеченных линиями спаренных лент. Узор рисует одножелобчатая лента, поднятая над фоном, как и на мачадинском памятнике (см. рис. 10-13). Орнамент тщательно проработан в деталях. Можно полагать, что и фигурная подбалка столба из Миарсо была украшена горизонтальным рядом однотипных розеток.

Хорошо сохранил форму плоского столба образец, представленный на рис. 33. Он украшает лоджию дома Абукиль Исбагина в с. Шулани Гунибского района. Дом построен в 1753 г. (дата постройки - 1167 г. хиджры - нанесена на камень фасадной стены). Здесь плоскости продольной балки, подбалки и ствола столба имеют единый уровень. Лицевая сторона этих частей, а также и боковые грани ствола столба орнаментированы одинаковым узором.

На рис. 27, 28 представлен столб, украшающий лоджию дома Абдулы Курахова ("дома Кураха") в с. Ругуджа Гунибского района. Согласно местным сведениям, "дом Кураха" датируется XVII-XVIII вв. Он имеет два этажа. Второй этаж первоначально состоял из одной жилой камеры, нижний этаж не имеет жилого помещения. Дом кубовидной формы, отличается цельностью, единым стилем декора, разумной простотой и рациональным решением внутреннего пространства.

Интересующий нас столб (размеры см. на рис. 27) весьма наряден, орнаментирован со всех сторон роскошной резьбой. Его декоративная форма ярко выражает преемственную связь с формой описанных выше плоских столбов. Орнамент с лицевой стороны частично переходит на капитель.

Основная композиционная схема узора на обеих сторонах почти одинакова, но орнамент тыльной стороны сравнительно упрощен. Трехчастная композиция из розеток продолжает сохраняться, хотя и в сильно расчлененной форме. Общая схема орнаментального строя воспроизводит знакомую нам, но усложненную лирообразную фигуру. Последняя частично повторяется симметричными завитками и мотивом "букрения", помещенными в промежутках между крупными формами узора.

Резьба крайне пластична (глубина доходит до 4 см). Фон сохраняет декоративное значение; отсутствует видимая связь между отдельными элементами узора, весьма разнообразными по рисунку. Боковые грани столба орнаментированы гофрированной лентой, проходящей по центру. Такой мотив широко применен и в резных камнях кладки бокового фасада "дома Кураха".

Дальнейшую эволюцию художественной формы столбов первого типа характеризуют столбы из с. Корода Гунибского района, обнаруженные в домах, построенных, по сведениям хозяев, на 50 лет позже упомянутого дома М. Ачанкилау, т. е. в первой половине XVIII в.

Один из этих столбов (рис. 29) находится в доме Кебед-Гаджи Магомедова, в обширной жилой камере (7×13 м), ближе к ее середине, на расстоянии 130 см от фасада ларя - "кама" (см. рис. 15). Другой столб (рис. 32) находится в доме Патимат Нурмагомедовой (тоже стоит близко к середине жилой камеры). Оба столба имеют одинаковые размеры: высота - около 2 м, длина капители составляет ³/₄ высоты столба. Столбы имеют вычурный силуэт и дробную схему традиционной композиции, обнаруживают экспрессивные черты в декоративной форме и орнаментальном уборе.

Аналогичную экспрессивность можно видеть и в декоре второго типа столбов, входящих в рассматриваемую группу памятников. На рис. 104 представлены наиболее древние и близкие формам ричинских столбов образцы, сохранившиеся внутри мечети с. Хрюк Ахтынского района. Всего их 11, из них наиболее интересны в историко-художественном отношении четыре столба. На одном из них, стоящем перед главным входом, имеется дата - 1637 г. (рис. 104 б). К тому же времени, вероятно, относится и строительство мечети^*. Все столбы состоят из двух частей - капители с подбалкой и ствола с шейкой (базы не выделены). Изготовлены они из орехового дерева, орнаментированы с лицевой стороны узором геометрического типа. В орнаменте сочетаются варианты трехгранно-выемчатой и плоской резьбы. Шейки отмечены валиками, помещенными на боковых гранях. Для большей выразительности верхней части силуэта шейка столба опущена. Размеры, пропорции и орнамент столбов представлены на рис. 104.

^* ( Минарет мечети, согласно надписи в его кладке, построен в 1702 г. (1114 г. хиджры).)

Формы элементов (подбалка, ствол) столбов еще сохраняют самостоятельное значение, что значительно сближает их с прототипом - вторым вариантом ричинских столбов (ср. рис. 104 и рис. 72, 74). В целом же хрюкские столбы сравнительно с ричинскими имеют более обобщенную и декоративно трактованную форму. Подбалки украшены аркообразными вырезами с валикообразными отростками в вершинах и крючкообразными окончаниями (как и на ричинских столбах, см. рис. 72, 74). Концы подбалки в одном случае уподоблены силуэту полупальметты (рис. 104 а, в, г). Центр тяжести декора у всех столбов - в верхней части, имеющей увеличенные размеры.

Отмеченные характерные черты наиболее отчетливо выражены в силуэте столба с датой (рис. 104 б). Высота его - 437 см, ширина верхнего края подбалки - 260 см. Концы подбалки трактованы в виде двух симметричных волют и орнаментированы вертикальными и косыми линиями, чем подчеркиваются фигуры волют. Центральная часть подбалки выделена розеткой крупного размера. Все розетки разного рисунка.

Трапециевидная капитель столба сознательно преувеличена: это придает внушительность силуэту, экспрессивный характер общей форме и образу столба. Вогнутые боковые линии завершения столба образуют плавное и упругое продолжение контуров подбалки, заканчиваясь у линии шейки. Форма подбалки сливается с преувеличенной верхней частью ствола, образуя с ней единое целое. В центре подбалки, как уже говорилось, расположена крупная розетка квадратной формы, состоящая из 12 звеньев с рисунком узора растительного типа. Под этой фигурой помещена дата изготовления столба (см. рис. 104 б).

Интересными памятниками в смысле развития формы и орнаментики являются столбы табасаранского типа (всего четыре) из мечети с. Ашты Дахадаевского района (рис. 92-98).

Селение Ашты, согласно местным преданиям, образовалось в XV в. В кладке стен мечети имеется камень с арабской надписью, содержащей дату построения мечети (1117 г. хиджры, т. е. 1705 г. н. э.). Местные информаторы единодушно утверждают, что столбы были изготовлены во время строительства мечети. Место изготовления и имя мастера установить не удалось.

Столбы представляют собой варианты одной и той же формы и имеют единые пропорции (ширина верхнего края капители укладывается в общую высоту столба четыре с половиной раза). У столба, изображенного на рис. 92, орнамент покрывает сплошным узором, без учета фона, все поверхности. Густая "плетенка" из двухжелобчатых лент беспрерывно повторяет одну и ту же фигуру. Особенно выразительна форма капители. Она значительно вытянута по вертикали и увеличена в размерах. В целом декоративная форма столба и его узор имеют экспрессивные черты. Орнамент шейки занимает сравнительно большой участок ствола.

Все столбы изготовлены из цельных бревен орехового дерева. Резьба трехплановая (с учетом аркообразных впадин, входящих в орнамент капителей). Сочетаются варианты рельефной и графической резьбы. Совершенство декора и формы рассмотренного памятника придает ему этапное значение в развитии кайтаго-табасаранского искусства резьбы по дереву.

Такое же значение имеют и некоторые другие памятники с растительным орнаментом, изготовленные в Кайтаге, например столбы мечети из с. Шири Дахадаевского района (рис. 65). По сравнению с приземистой формой столба XII в. из Шири (рис. 63) поздние столбы имеют более изящные пропорции и более декоративные формы узора. Изготовлены из цельных бревен орехового дерева. Высота их почти на 1 м превышает высоту столба-прототипа. Форма полностью сохранилась лишь у одного столба (рис. 65).

Все стороны столбов сверху донизу покрыты разнообразными по своей схеме узорами. Основным орнаментальным мотивом является уплощенная гладкая лента, снабженная растительными побегами (пальметтой и полупальметтой). Такие ленты симметричным волнообразным движением образуют ряды овалов и других фигур. Так, на столбе, представленном на рис. 65, с лицевой стороны семь лирообразных фигур. Узор (игнорируя шейку) переходит на трапециевидную капитель и здесь создает большую лирообразную фигуру. Две боковые грани и четыре скоса покрыты растительным и измельченным сетчатым узорами. В целом декоративный убор столба отмечен творческими поисками.

Оригинальный декор имеет и другой столб из мечети с. Шири. Здесь две широкие грани ствола орнаментированы арабской надписью в стиле "куфизированного насха", выполненной на фоне пышного растительного мотива вьюнка (рис. 64). Узкие грани столба покрыты сетчатым узором с ячейками в виде заостренных овалов. Здесь ясно выражено стремление мастера-резчика придать орнаменту особую живость как рисунком и деталями, так и объединением отдельных элементов орнамента в целостную, динамичную композицию.

Узоры типа вьюнка со спиральными побегами и решетки из заостренных овалов мы отмечали в орнаменте калакорейшских дверей. В отличие от этого на ширинском столбе вьюнок сильно трансформирован и стоит сравнительно ближе к современному кубачинскому "мархараю". Сетчатый узор рисуется здесь лентой, лишенной продольного желобка, что не наблюдается в однотипном узоре калакорейшских дверей (см. рис. 52, 55). В последнем не только лента снабжена желобком, но и растительные формы (полупальметта, пальметта) внутри контуров пластично проработаны (об этом говорилось выше). На ширинском же столбе лента и детали сетчатого узора трактуются значительно суше.

Орнамент рассматриваемого столба, несомненно, создавался под влиянием мотивов калакорейшских дверей, но не современными калакорейшскому памятнику мастерами, как это можно заключить из выводов Э. В. Кильчевской [см. 83, с. 47, 48, табл. III, рис. 6]. "Куфизированный насх" на фоне растительного узора сравним с орнаментом кубачинских надгробий XVI-XVII вв. [см. 10, рис. 14, 15, 60, с. 134, рис. 71], но отнюдь не с надписью стиля "переходного куфи" на архивольте известного кубачинского тимпана с борцами, как полагает Э. В. Кильчевская. Формы букв на тимпане с борцами трактуются крайне лаконично и без растительного фона. Вместе с тем надписи в стиле "куфизированного насха" на кубачинских надгробиях XVI-XVII вв. даже в некоторых деталях совпадают с орнаментальными формами нашего памятника (ср. рис. 64 и [60, рис. 71]).

Именно в XVI-XVII вв. особое распространение в монументально-декоративном орнаменте Дагестана получил вьюнок с бурным движением спиральных витков и причудливыми побегами [см. 60, рис. 134], перекликающийся по своему стилю с искусством народов Ближнего Востока эпохи позднего средневековья [см. 84, с. 165]. В этот период и знакомая нам волнистая гладкая лента с растительными побегами ("византийская ветка") в орнаменте резного дерева, камня и металлических изделий постепенно превращается в узкий стебель с волнистым движением [см. 83, табл. V, рис. 6, 8; 87, рис. 7].

Столбы третьего типа, рассмотренные выше на примере ричинского (рис. 68) и луткунского (рис. 118) памятников, применялись и в XVI-XVIII вв. Однако, будучи крайне простыми по форме, они подверглись значительной трансформации (это особенно заметно в XIX в., см. рис. 114 б, д-з, 115 з, м, о). В не модифицированной (Т-образной) форме образцы универсальных столбов в этот период встречаются редко.

Интересный орнамент имеют столбы третьего типа (всего семь) в мечети с. Рутул Рутульского района. Точных сведений о времени изготовления столбов или построения мечети не имеется. Однако можно предполагать, что известная монументальная надпись, гласящая о построении в 1504 г. мечети в с. Рутул, относится именно к рассматриваемой мечети^*.

^* (Имеется в виду камень с надписью из с. Рутул, опубликованной Л. И. Лавровым [107, с. 288, 289, рис. 22].)

Столбы изготовлены из орехового дерева и орнаментированы со всех сторон, но только в верхней части. Ее нижние края отмечены кантом (округлым желобом). Орнамент не отличается совершенством. Зато мастер, придерживавшийся традиций, использовал почти все мотивы, характерные для средневекового профессионального искусства. Эти мотивы наиболее полно представлены на одном из столбов, изображенном на рис. 119. Здесь отчетливо выражен ярко самобытный характер орнаментального убора. Крайне простой по форме Т-образный столб до предела насыщен причудливыми фигурами узора.

Рассмотрим эти мотивы и их аналогии. Орнаментальный убор столба завершается простейшим мотивом гофрированной полосы, широко распространенным в резном дереве Дагестана (см. рис. 40, 97). Грани подбалки орнаментированы линиями из "пуговок" и каплевидных фигур. Эти мотивы встречаются в орнаменте резьбы по штуку X-XIII вв. [см. 58, с. 40-41, рис. 56; с. 53, 55, рис. 21, 24] и по дереву (см. памятники XI-XII вв. на рис. 54, 69, 82, 118).

Ниже капители помещена розетка, основанная на шестиконечной звезде ("печать Соломона"), которая встречается в упомянутом памятнике из Луткуна (рис. 118) и в петрографике Дагестана [см. 26; 60, с. 105, 107, рис. 23, 26]. Затем следует арабская надпись - трудно читаемая (вероятно, содержит "формулу единобожия"), но по формам букв аналогичная надписи на камне из с. Шири (рис. 62) и некоторым другим надписям XVI-XVII вв. Под участком с надписью проходят точечная линия (ряд "пуговок" с точкой в центре) и врезанная в толщу ствола полоса из ряда фестончатых фигур с поперечными ногтевидными насечками. Аналогичный мотив мы описали при анализе орнамента калакорейшских дверей (см. рис. 52, 54).

Наконец, самый нижний участок занимает узор из растительных форм. Ответвления в виде пучка каплевидных фигур, расходящихся веером в своем верхнем крае, завершены точечной линией, образованной из "пуговок" с точкой в центре. Здесь мы имеем пример непосредственного подражания мотиву штуковых рельефов X-XI вв. из с. Кара-Кюре [см. 58, рис. 9]. Следует отметить также мотив "византийской ветки", которая образует в орнаментике рутульских столбов всевозможные плетеные фигуры (рис. 119).

Богатый орнамент столбов не выделяется выразительной пластикой, четкостью рисунка, тщательностью нанесения резьбы, как это мы видели в пластике ричинского или тпигского памятников. Орнамент рутульских столбов имеет низкий рельеф, засушенный рисунок, в отдельных участках он нанесен крайне небрежно. В технике резьбы постоянно сочетаются два варианта - плоская резьба и графическая проработка фигур.

Однако перечисленные мотивы в рутульском памятнике XVI в. трактовкой фигур и деталей стоят сравнительно ближе к древним орнаментам из штука, чем орнамент памятников из Рича или Калакорейша (XI-XII вв.). Они менее подвергнуты творческой переработке и легко определимы. Здесь, безусловно, сказывается результат сравнительно позднего проникновения влияния профессионального искусства в высокогорный Рутул. С орнаментом резного штука местные мастера - строители мечети могли познакомиться в селениях Луткун или Кара-Кюре, расположенных, так же как и с. Рутул, в бассейне р. Самур.

Орнаментальный убор рутульских столбов придает образу определенную экспрессивность. Богатый, густой узор из разнообразных фигур, покрывая верхнюю часть столба и контрастируя с нижней гладкой поверхностью, выражает определенное решение художественной задачи, поставленной мастером - резчиком узора.

Универсальный тип столбов в XVI-XVIII вв. и в более поздний период испытал на себе влияние столбов табасаранского типа. Последние, как уже говорилось выше, встречаются в мечетях сравнительно далеко за пределами Табасарана. Будучи оригинальными по форме, декоративно выразительными по силуэту, богатыми по своему орнаментальному убору, они не могли не повлиять на формы столбов жилища.

Художественные формы столбов внутри даргинских домов на территории Кайтага обычно индивидуализированы и трактуются сравнительно свободно. Здесь встречаются формы, обнаруживающие слияние универсального Т-образного и табасаранского типов столба. В домах кайтагцев Т-образные столбы часто имеют выделенные шейки и более или менее трапециевидно решенную верхнюю часть ствола. Орнаментируются столбы чаще со всех сторон. Во всем этом невозможно не видеть влияние форм столбов второго типа, а также результат диффузии второго и третьего типов.

Это явление наблюдается также и в других даргинских районах. На рис. 109, 111 представлены формы столбов, изготовленных в 1793 г. (дата - 1208 г. хиджры - помещена на боковой грани одного из столбов). Они обнаружены в доме Багамеда Магомедова в с. Урахи Сергокалинского района. Согласно информации хозяина дома и других местных жителей, столбы изготовлены мастерами Амирханом Габциевым (рис. 111 а) и Будо Баханд Хаджи (рис. 109) - оба из с. Махаргимахи того же района.

Столбы из орехового дерева; состоят из двух частей - капители и ствола. Капитель первого столба (рис. 109) имеет усложненный силуэт, образованный соединением нескольких ∞-образных фигур. Это не мешает видеть, что основной контур силуэта капители до нанесения вырезов представлял собой фигуру, близкую форме трапеции, перевернутой и вытянутой по горизонтали. Верхнюю часть ствола мастер особенно выделил богатой резьбой и четырьмя глубокими вырезами на ребрах, в то время как поверхность капители и нижнюю часть ствола оставил без узора. Такой декоративный прием невольно напоминает и, видимо, является отголоском приема выделения орнаментом шейки ствола (с большим или меньшим охватом участка в области шейки). Примером может служить один из рассмотренных выше столбов аштинской мечети (рис. 92).

У второго столба (рис. 111 а) ствол лишен орнамента, а капитель снабжена богатой одноплановой резьбой с трех сторон. Силуэт капители усложнен контурами двух ∞-образных фигур. Закругленные концы фигур не выделены сквозной резьбой (как на первом столбе), а отмечены небольшими розетками, но шейка ствола также имеет глубокие вырезы на всех ребрах. Аналогичные примеры в большом количестве встречаются в декоративном оформлении столбов в интерьерах жилищ табасаран и кайтагцев в XIX в.

Столбы четвертого типа (крестовидные), как было сказано ранее, не имеют орнаментальной резьбы и поэтому не рассматриваются нами. Хотим лишь отметить интересную форму четырехлопастных столбов XVI-XVII вв., приведенных на рис. 4.

Образцы пятого (цахурского) типа столбов ранее XVIII в. нами не приводятся, так как они не дошли до нас.

Остановимся на двух очень интересных памятниках XVIII в. Это упоминавшиеся выше подвижные лари из с. Корода Гунибского района (типа "кам") и с. Согратль того же района (типа "цагур"). По форме фасада и принципу сооружения они относятся к ларям каркасного типа. "Кам" обычно бывает срубной конструкции. Кородинский же ларь свое название получил из-за наличия дверных проемов и внутренних отсеков, расположенных П-образно. Он как бы соединяет два "кама".

О двух соединенных, самостоятельно сооруженных "камах" в гидатлинской системе ларей сравнительно позднего периода уже говорилось. Влияние такой формы и отражает ларь, обнаруженный в с. Корода, в доме Кебед-Гаджи Магомедова (рис. 15). Ларь сооружен во время постройки дома, в начале XVIII в., неизвестным мастером. Его размеры (высота - 225 см, длина - 400 см) дают отношение, близкое к 1:1,8. При выборе размеров "модулем" служила длина локтя, равная 45 см, и его половина. "Модуль" укладывается в высоту ровно пять раз, в длину - почти девять раз.

Собран "кам" из вертикальных досок и горизонтального заполнения между ними. Основной каркас удерживается от поперечного и продольного качания: внизу - врубками в лежнях, досками днища, вверху - двумя поперечными тягами (два конца их выступают на фасаде) и на задней стенке - продольными брусьями. Таким образом, достаточно убрать верхние поперечные тяги, и ларь будет легко разобран. (Деревянные гвозди стали применяться лишь в XIX-XX вв.)

Сложная каркасная система и детали фасада "кама" (горизонтальные скрепляющие тяги, вертикальные стойки) своим истоком имеют конструкцию рассмотренных выше неподвижных ларей (рис. 8).

Во внешнем облике ларя всегда предельно ясно обнаруживается конструктивная природа его частей и всей формы в целом. Это придает форме тектоническую цельность, а при хорошо найденных пропорциях - исключительную "легкость". Распределение орнаментальных мотивов всецело зависит от расположения частей фасада ларя. Соответственно для каждой из них выбираются традиционно утвердившиеся формы узора. Вся лицевая поверхность, разделенная вертикальными и горизонтальными досками на самостоятельные участки - то выступающие (детали каркаса), то углубляющиеся (филенки) относительно общего уровня, помогает орнаменту выявлять структуру фасада. Фасад еще до нанесения узора имеет достаточно выразительную художественную форму и гармонические пропорции. Горизонтальные тяги почти всегда имеют вид гофрированных полос; вертикальные доски украшаются строчным узором из ∞-образных фигур.

Фасад кородинского ларя (рис. 15) разделен горизонтальными тягами. Три из них оформлены как гофрированные ленты и делят фасад на три яруса. Главная особенность декора заключается в том, что большую часть лицевой поверхности занимает ряд аркообразных фигур с небольшим расширением внизу. Из них три (центральная с большой розеткой и две крайние) имитируют дверные проемы и имеют чисто декоративное значение. Две другие (помещены симметрично в промежутках между тремя ложными проемами) обрамляют настоящие дверные проемы, открывающие доступ внутрь "кама", и завершены небольшими плечиками. Эти проемы и центральная большая розетка своими формами повторяют стиль оформления каменного проема мечети, построенной в этом же селении в XVIII в. [см. 122, рис. 17]. Симметричная, исключительно цельная и ясная композиция декора органически слита со структурой передней стенки ларя. Весьма корректно, но четко подчеркнут центр композиции. Интересно и то, что нижний (самый узкий) ярус композиции фасада рассматриваемого "кама" повторяет структуру нижней полосы на фасаде мачадинского "цагура" (ср. рис. 15 и 8).

Декор кородинского "кама" в целом имеет спокойный, монументальный характер, в чем большую роль играет уравновешенная, строгая композиция из крупных фигур архаического узора. "Кам" отличается энергичной глубокой резьбой, связанной с фоном, и приземистой формой. Эпическое величие и суровая простота характерны для его формы, несмотря на наличие ложных проемов, усиливающих декоративную сторону художественного образа. С особой силой подчеркивается значительность сооружения - хранилища для зерна.

Исключительно живой композицией и стройностью фасада отличается второй памятник - подвижный "цагур" из с. Согратль (рис. 40). Он обнаружен в доме Магомеда Абдулвагабова и изготовлен известным согратлинским мастером Габашем, жившим вначале XVIII в. Сооружен, как и первый ларь, по традиционной системе и тоже имеет трехъярусную композицию. Среди всех известных подвижных "цагуров" он наиболее близок по своей композиционной схеме гидатлинскому неподвижному "цагуру" каркасного типа. Размеры и пропорции даны на рис. 40. В высоту "модуль" укладывается четыре раза. Длина соответствует длине поперечной стенки жилища.

Центр тяжести орнаментального убора находится в среднем ярусе (где расположены окна). При помощи больших и малых розеток четко выделяются главные и второстепенные компоненты декора. Гофрированные полосы подчеркивают горизонтальные тяги и обрамляют окна и розетки. Центр ясной симметричной композиции выделен не резко, с большим тактом. Орнаментальный декор придает определенную легкость всей композиции фасада. Достигнуты исключительная гармония и равновесие между размерами частей, между орнаментированными и свободными от резьбы участками - как большими, так и малыми. Поэтому огромный труд и энергия, вложенные в резной декор, в каждую деталь орнамента, с первого взгляда незаметны.

Проемы окон имеют расширение книзу и завершение с арочками и плечиками. Они повторяют силуэт мемориальной плиты XII-XIII вв., находящейся в кладке фасада мечети с. Согратль [см. 60, рис. 54]. Можно полагать, что в старину аналогичные формы проемов (окон, дверей) имели значительное распространение в монументально-декоративном искусстве согратлинцев.

В рассматриваемый период во всем Дагестане были распространены однопроемные и двухпроемные окна, в том числе с арочным и прямоугольным завершением.

В Аварии встречаются одно- и двухпроемные окна с причудливым арочным завершением (рис. 263). Здесь концы арочных пят часто имеют уступы, обращенные внутрь просвета, т. е. проем имеет плечики, как проемы "цагуров" см., например, рис. 16). Проем книзу расширяется.

Более архаичными, хотя и более поздними по времени, являются окна тиндальского типа (по Г. Я. Мовчану). Они встречаются в Северо-Западном Дагестане - у бежтин (Цунтинский район) и тляратинцев (Тляратинский район). Конструкция и форма их весьма своеобразны. Массивная оконная коробка (рис. 266 б) имеет наглухо закрепленные внутренние ставни с небольшими Ф-образными проемами и треугольными отверстиями. Интересно, что центральная стойка коробки повторяет форму центрального элемента крестообразной опоры ларя срубного типа, рассмотренной нами ранее. На рис. 266в представлено другое окно, которое имеет большие проемы Ф-образной формы. Они плотно закрываются изнутри ставнями, снабженными выступающими фигурными (обращенными к проемам) участками, повторяющими контуры проема. Такая форма проема весьма характерна для окон деревянных сооружений Аварии [см. 120, с. 190-191].

Окно на рис. 266 а однопроемное, в конструктивном отношении и напоминает половину двухпроемного окна. Круглое отверстие с небольшими вырезами также является очень древней традиционной формой. Установить морфологическую связь форм окон тиндальского типа с конструкцией и Ф-образными вырезами срубных амбаров ("камов") представляется вполне возможным.

Известные нам образцы орнаментированных ворот XVII-XVIII вв. происходят из аварских и даргинских селений. Имеют подчеркнутую декором верхнюю часть, энергичную резьбу, архаические мотивы и крупные фигуры орнамента.

На рис. 252 представлены ворота мечети с. Урада Советского района, где проем решен в форме портала, но в нижней части имеет расширение, как в упомянутых проемах окон. Дверную коробку украшает геометрический вьюнок. На рис. 249 изображена верхняя часть ворот дома М. Ачанкилау из с. Корода, имеющих аркообразное завершение с традиционной трехчастной композицией из крупных розеток. Особо выделяется завершающий элемент ворот из с. Ругельда Советского района (рис. 251). Здесь в центре традиционной фризовой композиции помещена весьма архаичная символическая фигура из утроенных кругов, характерная для древне-языческого искусства [48, с. 139-140, рис. 37, 38, 41]. По бокам ее расположены кресты, также языческого извода. Свободная композиция орнамента имеется на створках ворот дома из с. Нижнее Мулебки Сергокалинского района (рис. 250). Этот тип ворот особо характерен для даргинских селений. "Нерегулярная" композиция узоров относится к весьма древней системе.

В искусстве резьбы по дереву в рассматриваемый период наибольшее развитие получает геометрический орнамент. Начало этого периода характеризуют главным образом памятники Гидатля. Особое развитие получил здесь мотив розетки. Наряду с лучевидной розеткой в Гидатле встречаются розетки из концентрических окружностей, составленных из лент строчной схемы (рис. 8, 17-19). Эта схема сложилась, как известно, еще в эпоху бронзы. В гидатлинских розетках встречаются ленты "елочного узора", фестончатые полосы, полосы из коротких вертикальных валиков, линия из заштрихованных треугольников и ∞-образных фигур, волнистый завиток со спиральными усиками и простой широкий двускатный желоб.

Появление новой, более эффектной центричной композиции, составленной из упомянутых строчных лент, множества вариаций композиций зонально-концентрического характера, а также разработка вариантов самих лент, безусловно, представляют собой новую ступень в орнаментальном творчестве. Однако основная схема розетки и строчных узоров восходят к орнаментальным композициям раннесредневекового периода. Имеется в виду узор дисковидных бронзовых зеркал, распространенных в Дагестане в албано-сарматский период и в IV-VI вв. [см. 17, рис. 3, 6, 16]. С ранним средневековьем можно связать и происхождение мотива в виде спаренных квадратов (рис. 8), по-видимому генетически восходящего к изображению символа плодородия.

В конце рассматриваемого периода репертуар орнаментальных мотивов у профессиональных резчиков по дереву заметно стабилизируется. Проявляется стремление к изящным условно-декоративным формам. Однако монументальность и древняя величавость ритмов не потеряны. Это обстоятельство объединяет творчество мастеров XVI-XVIII вв. из разных районов Дагестана.

Вместе с тем в различных школах орнаментального искусства (в Кайтаге, Табасаране, в горной зоне у рутулов и аварцев) чаще, чем прежде, обнаруживается разностильность орнамента или стремление к единому типу орнамента в каждой отдельной школе. Это достаточно ярко отражают декоративный убор резных деревянных столбов и резьба по камню. Во всех типах орнамента развиваются декоративные качества схем. В монументально-декоративном орнаменте резного дерева больше чем когда-либо распространяются сетчатые узоры. Для всех памятников этого периода характерна также сравнительная ограниченность технико-декоративных средств. Почти постоянно встречается сочетание двух вариантов техники - низкой плоской резьбы и графической отделки внутри силуэта.

Стремление к декоративному стилю особенно заметно в конце XVIII в. Тогда же отдельные мотивы разных типов орнамента, присущие определенным школам, начинают распространяться и на соседние территории.