4. Памятники XIX - начала XX в

XIX и началом XX в. датируется наибольшее количество памятников рассматриваемого искусства. Но, как и прежде, в раздел включена определенная группа предметов, ярче представляющая данный этап искусства дагестанских резчиков по дереву.

В XIX - начале XX в. рост масштабов строительства и эволюция дагестанского жилища побуждают мастеров к интенсивным поискам, к развитию декоративных возможностей бесчисленных вариантов традиционных типов столбов и ларей, в особенности связанных с интерьером жилища.

Столбы в XIX в. теряют былую массивность форм, увеличиваются размах их подбалок и размеры капителей. Постоянно усложняется силуэт подбалок, детали декора дробятся. Однако композиции столбов в целом остаются в пределах прежних декоративных вариаций. Превалирующей становится форма столбов универсального типа. Первый тип столба фактически сливается с ним.

Нагляднее процесс эволюции формы столба прослеживается на примере столбов табасаранского типа, форма которых подвергается все более декоративной разработке путем увеличения размеров капители, слияния ее с подбалкой, выявления графических возможностей ленточного орнамента.

На рис. 71 представлен один из четырех столбов ричинской мечети, изготовленных в 1821 г. (1237 г. хиджры) табасаранскими мастерами Ахмедом из с. Гуми и Адамом из с. Уртиль (Хивский р-н). Надпись с датой находится на камне в кладке стены. Такая же дата нанесена на оконную коробку снаружи (рис. 70 б). Во внешнем облике столбов бросается в глаза дробность форм (сильное членение) и изменения в общих пропорциях частей.

Усложнение и расчленение формы происходило, видимо, под влиянием формы древних ричинских столбов (рис. 72, 74). Отличие рассматриваемых столбов от древних ричинских и тпигских памятников ярче выражено в структуре и трактовке узора, теперь равномерно заполняющего украшаемую поверхность. Орнаментальные композиции отдельных участков не замкнуты. Узор имеет "ковровый" характер, состоит только из пяти-шести мотивов и вариантов. Отрыв отдельных частей орнамента от очертаний занимаемых участков наносит значительный ущерб их художественной выразительности: они выглядят суховатыми, жесткими, грубо обработанными в деталях. Края ленты, рисующей узор, срезаны вертикально. Лента имеет небольшой подъем и снабжена не желобками, а линиями.

Упрощенную форму и индивидуализированный декоративный убор имеют столбы мечети с. Тпиг, представленные на рис. 90, 91. Они изготовлены одновременно с рассмотренными ричинскими столбами во время перестройки тпигской мечети в 1822 г. местными мастерами Шахбаном и Рамазаном. Об этом гласит надпись на камне внутри мечети. Орнамент нанесен в низком рельефе (3-4 мм). Капитель имеет вытянутые углы и вогнутые боковые линии (см. размеры на рис. 91). Орнамент столбов в основном растительный, состоит из сравнительно широкой ленты-стебля (без желобков), снабженной лилиевидными побегами (полупальметтами, трилистниками). Капитель, шейка, ствол столбов пластически выделены довольно слабо.

Наиболее ярко общий стиль табасаранских столбов середины XIX в. выражают образцы, представленные на рис. 102-103. Формы столбов массивны и сравнительно менее изящны, чем, например, столбы XVIII в. из с. Ашты (рис. 92, 95), и сохраняют черты монументальности. Декоративный убор отличается торжественным, строгим и ясным характером. Если на однотипных столбах XVII-XVIII вв., как мы видели, экспрессивность была несколько самодовлеющей, то здесь она становится органичной.

Столбы обнаружены в мечетях селений Хоредж (рис. 103) и Чере (рис. 102) Хивского района, построенных приблизительно в середине XIX в. Надписи о времени построения имеются в кладке стен мечетей.

Контуры капители первого столба (рис. 103) повторяют обобщенный силуэт капители описанного ранее хрюкского столба XVII в. (рис. 104), у которого подбалка сливается с капителью. Боковые линии капители столба из Хореджа имеют небольшой изгиб. Они подчеркнуты широкой лентой со сложным рисунком, как у столбов из тпигской мечети XIII-XIV вв. (рис. 82-83). Углы капители снабжены отростками. Орнаментирован столб со всех сторон равномерно. Рационально осмысленные размеры и хорошо продуманные во всех деталях схема орнаментальной композиции и рисунок узоров придают массивному столбу известную легкость и живость, скрывая огромный труд мастера, положенный на изготовление богато оформленного столба из цельного (полутораметрового диаметра) бревна орехового дерева. Мастером является известный по всему Табасарану Гази из с. Гуми (Гуми Гази, умер в 1890 г.).

Второй столб (рис. 102) по облику также массивен. Размеры капители (ширина - 130 см, высота - 140 см) близки к размерам квадрата. Высота капители укладывается в общую высоту столба (290 см) два раза^*. Характер трактовки рисунка узора (четкая проработка деталей, умеренное использование фона) и некоторые другие черты орнамента позволяют второй столб также считать произведением Гуми Гази, несмотря на некоторую скованность декора и обобщенные формы.

^* (Часть ствола снизу отпилена, но это незначительно изменяет основное соотношение размеров)

Во второй половине XIX в. в форме столбов усиливается стремление к вытянутости по вертикали и обобщенному силуэту, а в орнаменте к плоскому сплошному узору, имеющему рафинированные формы. Отмеченные выше наиболее характерные черты стиля резко выражены в декоративной форме столба из с. Ругудж Табасаранского района (рис. 126). Столб изготовлен в 1856 г. мастером из с. Хурик Магамой.

Аналогичную форму и декор имеют столбы середины и второй половины XIX в. из с. Ханаг Табасаранского района (рис. 123-124). Все они имеют вытянутые по вертикали формы капителей; шейка отсутствует или же, наоборот, утрирована.

В центральных столбах фасадов мечетей с. Ругудж (рис. 125-127) особо выделены сильно выступающими венцами шейки и завершения в виде декоративных подбалок с симметричными волютообразными отростками. Подбалки иногда изготовляются из отдельного куска дерева, орнаментируются самостоятельно (рис. 127) или заодно с капителью. Орнамент столбов имеет единый плоский тон - "ковровый" характер (варианты рассматриваемого типа см. [111]). Последняя черта ярко проявляется, когда художник-резчик, отказавшись от традиционного приема компоновки узора (из нескольких розеток концентрической формы, пересеченных линиями крестообразно, как на рис. 123), покрывает завершающую часть декора столба узором сетчатого типа, знакомым нам по орнаменту порталов дагестанских жилищ XIX в. (рис.255).

Выразительным примером, определяющим характер эволюции художественной формы столбов второй половины XIX в., является столб из с. Ханаг (рис. 123). Он отражает в наиболее завершенном виде тенденцию к обобщению художественной формы столба и декора. Здесь ствол незаметно переходит в капитель, шейка отмечена крайне условно, только узором - горизонтальной "косой".

В орнаментации рассмотренных выше столбов лишь несколько вариантов узора и мотивов. В их основе лежат переплетения из концентрических окружностей, полукружий, квадратов, волютообразные и дискообразные отростки, "коса".

Столбы второго типа из мечетей оказывают заметное влияние на оформление столбов жилищ конца XIX - начала XX в. на территории Кайтага, Табасарана и близлежащих к ним даргинских и кумыкских районов. Выразительный пример такого влияния - кайтагские образцы, представленные на рис. 113 а, б. Первый из них происходит из жилища, второй - из мечети. Их близость бесспорна. Характерный для столбов жилищ декоративный мотив в виде узелка украшает и столбы мечетей (см. рис. 113 б).

В жилищах табасаран (на фасаде и внутри) во второй половине XIX в. чаще встречаются скромно оформленные (иногда орнаментированные ленточным узором) столбы без капителей, завершенные призматической формы подбалкой.

Интересные образцы столбов конца XIX в. из мечети и жилища с. Ягдиг Табасаранского района представлены в работе Г. Н. Любимовой и С. О. Хан-Магомедова [см. 111, с. 52, рис. 38; с. 90, рис. 75]. Они, несомненно, изготовлены одним и тем же мастером.

Большое распространение на территории Южного Дагестана (в культовых и жилых зданиях) конца XIX и начала XX в. получили вариации столбов третьего типа (см. формы подбалок на рис. 122), чему, безусловно, способствовала простая форма этого типа. Представленные на рис. 122 а-и вариации столбов третьего типа показывают примерную схему трансформации отдельных деталей (аркообразных вырезов и валиков) подбалок древних вариантов (ричинских, хурикских столбов) в причудливые вырезы и отростки (гирьки, крюки) позднейших образцов. Некоторые декоративные мотивы рассматриваемой группы памятников встречаются на всей территории Дагестана.

Вполне естественно, что простейшее оформление подбалок симметричными (аркообразными, волютообразными, ∞-образными, кругообразными) вырезами или дискообразными фигурами могло возникнуть и самостоятельно в разных районах небольшой территории Дагестана. Близкие таким формам аналогии встречаются и на отдаленных от Дагестана территориях (в Средней Азии, Иране) [см. 23, с. 30-40; 182, с. 210-211].

Множество вариаций подбалок, встречающихся в Дагестане, в конечном счете скомпоновано из сочетания нескольких элементов (ср. силуэты подбалок на рис. 114-117 и рис. 68, 74, 104). Сильно отличаются друг от друга лишь варианты, выражающие индивидуальное творчество отдельных мастеров (рис. 112, 115 к, п, 122 к). Вытянутые по горизонтали формы подбалок встречаются в Дагестане в рассматриваемый период почти повсеместно (см., например, рис. 114 б, д, з, 115 з, л, 116 л, о, 117 а-г, ж, и, л, м, 122 ж).

Пятый (цахурский) тип столба, получивший особое распространение в рассматриваемый период, отличается ярким своеобразием формы^*. Первоначально такие столбы применялись в жилищах, затем, несмотря на их специфичность, стали украшать мечети XIX в., главным образом в цахурских и некоторых рутульских селениях.

^* (Пятый тип столба подробно рассматривается в работах С. О. Хан-Магомедова (см. [161]).)

С течением времени форма подбалки теряет прежнюю монументальность; вместе с тем усиливаются ее декоративные качества (см. рис. 121). Подбалки столбов пятого типа в одном и том же помещении имеют подчас разный орнамент, состоящий обычно из архаических фигур.

Относительно форм ларей отметим, что на территории Табасарана, Аварии, а также в Кайтаге и в других районах, населенных даргинцами, лезгинами, лакцами, кумыками, в XIX-XX вв. распространились низкие лари с филенчатым строением передней стенки (рис. 134, 142-146). Такой тип ларей можно назвать универсальным для этого времени. Более последовательную связь с древними прототипами сохраняют лари в аварских районах. Выразительные образцы "цагуров" XIX в., изготовленных в селениях Чох, Ругуджа, Мегеб Гунибского района, представлены на рис. 41-43. На рис. 48, 50-51 изображены "цагуры" начала XX в" из селений Аргвани Гумбетовского района, Голотль Советского района и Тлох Ботлихского района. Наиболее совершенные образцы "камов" XIX-XX вв. представлены на рис. 44-47. Они найдены в чародинских и куядинских селениях.

Важнейшей особенностью "цагуров" и "камов" XIX-XX вв. является сохранение, хотя и в трансформированном виде, традиционной системы их сооружения, их декоративного убора и основных орнаментальных мотивов. Самыми жизнестойкими оказались: а) круглые розетки концентрической схемы, пересеченные крестообразно лентами; б) аркообразный мотив; в) ленты из ряда ломаных линий; г) "елочный узор"; д) "шеврон".

Наибольшему изменению, особенно с конца XIX в., подверглась техника нанесения орнамента. Вся резьба позднейших ларей (рис. 48, 50, 51, 140-145) выдержана в плоскостном тоне, т. е. очень слабо углублена. Орнаментируемая поверхность перед резьбой часто покрывается черной краской. Неглубокая резьба, раньше сравнительно пластичная и имеющая целью игру светотени, теперь лишь оголяет древесину. Это, однако, дает приятное сочетание светлого рисунка с темным фоном, кремовато-белой древесины с коричневато-черной краской. Лари табасаранских, даргинских и некоторых других районов отличаются высокохудожественной резьбой. Местные прототипы композиционных схем их декора до нас не дошли.

Принцип сооружения табасаранских ларей, по существу, тот же, что и у описанных в главе I подвижных ларей из аварских и рутульских районов ("цагуров", "саканов"). Края вертикальных и горизонтальных досок хорошо подгоняются друг к другу. Они образуют глубоко посаженные филенки (от трех до пяти) прямоугольной, но чаще квадратной формы. Стойки и планки почти всегда орнаментируются непрерывно развивающимся узором (ср. рис. 48 и 130), который во всех случаях является обрамлением узора филенок. Филенки имеют обычно замкнутую композицию из концентрических окружностей и пересекающихся перпендикулярно или по диагонали полос (рис. 129-132). Последние иногда образуют сетчатый узор (рис. 130).

Филенки всегда более богаты разнообразием вариантов рисунка. Центр композиции орнамента подчеркивается редко и не резко. Если обрамляющая часть обогащена разнохарактерными по рисунку участками, то симметрия и равновесие общей композиции обязательно сохраняются (рис. 129, 132).

Главное отличие табасаранских ларей от рутульских, аварских и других дагестанских ларей заключается в их типичном орнаменте ленточного стиля. (Ленточный стиль господствует в Табасаране во всех предметах интерьера.) Лента снабжена обычно двумя, редко тремя желобками. Головки тяг, выступающие над передней стенкой ларя, имеют декоративную прямоугольную форму. Боковые стойки завершаются горизонтальным срезом, однако они обязательно выступают над общим уровнем крышки ларя.

В целом орнаментация табасаранских ларей имеет "ковровый" характер, т. е. фон не играет декоративной роли, но в одной группе селений Хивского и Табасаранского районов (Кондик, Дюбек, Ягдиг, Хапиль, Чувек) встречаются лари, орнаментированные по явно архаичному принципу (см., например, рис. 49). Здесь поверхность орнаментируется только кругами большого диаметра, рисуемыми лентой в виде тройных двускатных желобов.

В отличие от аварских ларей, орнаментированных в верхней половине фасада, орнамент табасаранских ларей занимает обычно всю их поверхность. Узор досок каркаса служит здесь обрамлением для центричных композиций, помещенных в филенках (рис. 128-133). Так же строится орнамент ларей даргинских и рутульских.

В даргинских селениях (на территории Кайтага и в других районах) встречаются лари, отличающиеся сравнительно большими размерами и сложной композицией фасадов. Более ранние образцы (конец XVIII - начало XIX в.) украшаются формами геометрического узора, сравнительно поздние (конец XIX - начало XX в.) - орнаментальными формами растительного типа или типичным чешуйчатым узором либо сочетанием двух последних типов. Лучшие образцы ларей рассматриваемого типа ("усси") изображены на рис. 134-145.

Наиболее старинным и высокохудожественным памятником в данной группе является ларь, представленный на рис. 134-136. Он обнаружен в доме Муртуза Омарова в с. Нижнее Мулебки Сергокалинского района. Ларь изготовлен во второй половине XIX в. мастером Муртузом Джабуровым, жителем того же селения, из ясеня, материала весьма твердого.

Форма "усси" является наиболее характерной для даргинской территории. Ларь орнаментирован весьма выразительно. Основной участок, обрамленный боковыми стойками и горизонтальными планками, разделен не как обычно - на ряд филенок, а на несколько орнаментированных полос, что придает ему большую декоративность. Декор в целом монументален, имеет симметричную композицию с умеренно подчеркнутым центром, хотя некоторые детали сознательно орнаментированы асимметрично. Узор продуман во всех деталях. Резьба достаточно глубокая.

Центр композиции занимают розетка большого диаметра, сравнительно сложная по рисунку, и четыре малые розетки по сторонам. Имея одинаковый рисунок, эти последние как бы перекликаются по диагонали (рис. 135). Вправо и влево от них расположены ряды розеток, разнохарактерных по рисунку, причем розетки в верхнем и нижнем рядах, родственные по своей схеме (см. рис. 134), умеренно подчеркивают вертикальное направление композиции. Это оживляет и объединяет весь декоративный строй орнамента. Узор боковых досок (стоек) тоже подчеркивает вертикальное направление. В их нижней части помещены симметрично фигуры лабиринта (рис. 134). Орнамент верхней и нижней горизонтальных досок своим ритмом рельефно выделяет также тектонику, членение и контуры прямоугольных участков. После нанесения резьбы ларь был окрашен в красный цвет с помощью красителя, полученного из коры дуба. В целом рассматриваемый памятник, безусловно, имеет этапное значение.

Все основные орнаментальные мотивы (розетки, лабиринт, ∞-образная фигура и части ее) восходят к древнейшему слою обще-дагестанского декоративного искусства. Древнее происхождение имеет также симметричный характер композиции произведения. В основе общей схемы композиции видно влияние определенной традиции, а именно традиции, связанной с многоярусной конструкцией фасада неподвижного ларя (типа "хута"). Пережиточные формы подобного типа встречаются в Южном Дагестане, в частности у табасаран, и в Кайтаге [см. 45].

Другая работа Муртуза Джабурова, обнаруженная в том же селении, представлена на рис. 137. Здесь более четко выражена вертикальная ритмическая связь между фигурами верхней и нижней горизонтальных полос орнамента. Передние стенки даргинских ларей на рис. 138-140 имеют аналогичную композицию, но разнохарактерную технику резьбы.

Низкую резьбу имеют передние стенки ларей, изображенных на рис. 142-146. Резьба только сняла слой древесины с доски, предварительно окрашенной в черный цвет, т. е. оголила светлую древесину. Здесь, как и в предыдущих памятниках, рисунок подчеркивает вертикальное направление композиционной схемы. На рис. 142 видны ряды вертикальных валиков в филенках.

Более дробный орнамент имеет передняя стенка ларя, представленного на рис. 145. Ларь обнаружен в с. Тама Кайтагского района; мастер из того же селения, Здесь имеем типичный для даргинских ларей начала XX в. чешуйчатый узор, появившийся в результате дифференциации и затухания развития искусства резьбы по дереву. Узор из ногтевидных элементов мы встречаем также на калакорейшских дверях (рис. 52, 54) и в орнаменте ларя-лежанки XVIII в. (рис. 150).

Остальные передние стенки ларей на рис. 142-146 имеют обычное филенчатое строение и геометрическую схему орнаментальной композиции. Орнамент ларей на рис. 143, 144 образован из сочетания чешуйчатого и растительного узоров. Они изготовлены в с. Чахдикна Кайтагского района, которое в 20-х годах XX в. славилось производством таких ларей по всей Даргинии. Орнаментальные композиции этих ларей при сравнении с нижнеемулебскими образцами (рис. 134-137) отличаются тяжеловатой формой, монотонностью узора, засушенным рисунком. В них слабо выражена печать индивидуального творчества мастера.

Высокие художественные достоинства имеет замечательный образец рассматриваемого типа ларя, представленный на рис. 138, 139. Он изготовлен в с. Верхнее Гулли Кайтагского района из орехового дерева в начале XX в. (мастер неизвестен). Обнаружен в доме Мусы Магомедова, в с. Канасираги Сергокалинского района.

Ларь имеет высокие ножки, но корпус его выглядит легким, устойчивым. Высота стенки (вместе с ножками) почти два раза укладывается в общую длину ларя. Отличается предельно четким членением и чрезвычайно сгармонированными размерами частей. В высоких ножках и удлиненной (по горизонтали) форме надо видеть не только утилитарное (использование пространства между полом и нижним краем ларя), но и декоративное значение. Подняв основной корпус ларя над плоскостью пола, мастер достиг более органической связи формы с пространством помещения.

Типичный растительный орнамент достаточно обобщен, но не засушен, как в вышеприведенных образцах. Резьба плоская, но в меру глубокая. Чешуйчатый мотив на бордюрах обрамляет ленты орнамента, объединяет и еще более обогащает (облагораживает) весь орнаментальный убор. Орнаментируемая поверхность до нанесения резьбы была окрашена темно-коричневой краской растительного происхождения.

На рис, 151 представлен образец ларя-лежанки^*, изготовленного в конце XIX в. (из орехового дерева) в одном из селений общества Каттагни, в Верхнем Кайтаге (мастер неизвестен). Обнаружен в помещении сельсовета с. Ашты Дахадаевского района. По форме ларь близок к рутульскому "хуту". Более интересен этот памятник типом орнамента, характерным для Кайтага, Кубачино-Даргинского нагорья и особенно для с. Кубачи. В Кубачах весь интерьер, начиная от пестика и ступы для толчения чеснока и кончая архитектурными элементами, строго выдержан в стиле растительного орнамента.

^* (На территории Табасарана и в Южном Дагестане формы рассматриваемого типа (ларей-лежанок, кроватей, скамей) встречаются очень редко.)

Образец из с. Ашты имеет весьма типичную для даргинских ларей трактовку растительного орнамента. Узор филенок и частей каркаса имеет разнохарактерный рисунок, соответствующий направлению досок и форме участков. Фон еще сохраняет декоративное значение. Головки стяжек и гвоздей выступают на фасаде и несут декоративную нагрузку, как и на образце ларя-лежанки XVIII в. из с. Карбучимахи Дахадаевского района (рис. 150, ср. с рис. 148, 151). Этот старинный образец имеет спинку, украшенную рядами валиков и гофрированными полосами, отличается крупными орнаментальными формами и энергичной резьбой, нанесенной с учетом фона. Здесь мастер применил сильно углубленный ногтевидный мотив.

В XIX-XX вв. резные лари теряют свое прежнее декоративное значение и органическую связь с интерьером, а следовательно, и парадную форму. Их помещают вне кунацкой (в коридоре, в кладовой, на нижнем этаже). Однако производство ларей не прекращается. Изготовляются лари, сусеки, различного назначения сундуки и ящики, несущие резьбу. В соответствии с новыми условиями мастера ищут новые приемы нанесения резьбы - сравнительно эффектной, но без применения особых усилий, глубокой порезки и сложного рисунка. Мастера отдельных значительных очагов деревообработки разрабатывают новые варианты резьбы. Например, мастера в с. Чахдикна постоянно применяют чешуйчатую резьбу (рис. 143), в с. Бацада Советского района - накладную ажурную резьбу, в с. Голотль производят лари с мелкой резьбой по окрашенной поверхности (рис. 50), в с. Ругуджа раскрашивают резное изделие масляными красками. Почти везде применяется низкая плоская выемчатая резьба (см., например, рис. 48, 50, 51, 140-144).

Определенное единство орнаментики деревянной резьбы сохраняют в XIX - начале XX в. интерьеры дагестанских мечетей. На фасадах мечетей резной декоративный убор используется гораздо шире, чем в жилых зданиях. Но такой цельности всего декора и строгости в порядке расстановки мебели, крупных и мелких предметов быта, как в гидатлинском и рутульском интерьерах древнего типа, невозможно найти ни в поздних мечетях, ни в поздних жилых архитектурных сооружениях Дагестана. Заметим, однако, что интерьеры жилого дома и мечети оказали заметное влияние друг на друга [см. 47, с. 11]. Очень часто убранство молитвенной ниши (михраба) и ее окружения воспроизводит композицию камина жилого дома с окружающей его системой ниш, полок и стенных шкафов. Кафедра (минбар) - наиболее специфичный вид мебели в мечети - своей формой всегда подчеркивает "конструктивность" мебели, характерную для интерьера жилища. Декор минбара повторяет стиль орнаментального убора, присущий определенной школе резьбы и тому району, откуда происходит мастер. На рис. 332 представлен образец минбара конца XVIII - начала XIX в. Более ранние образцы сохранились лишь в виде фрагментов (рис. 329 а, б, в, 335 а, б). Что касается ларей и некоторых других предметов, находившихся в мечетях, то они имеют вполне "мирское" происхождение.

Двери мечетей рассматриваемого периода интересны прежде всего тем, что створки их по-прежнему несут резной убор. Система их декоративного убора по стилю почти не отличается от орнаментального убора дверных коробок жилищ, представленных на рис. 253-256. Такое же сходство наблюдается и в резном орнаменте оконных коробок мечетей и жилищ (см. рис. 271, 277).

В связи с этим вызывает интерес вопрос о происхождении двухпроемного арочного окна. В какой мере форма такого окна традиционна для архитектуры Дагестана?

Мы не располагаем ранними образцами двухпроемных арочных окон, если не считать каменных окон данного типа XII-XV вв. из с. Кубачи, Но дагестанский материал дает возможность доказать их традиционность, связав их с более архаичной формой окна тиндальского типа (рис. 266). Однако формы, аналогичные типу кубачинского каменного окна периода зрелого средневековья, встречаются и на памятниках раннего средневековья из Закавказья и Средней Азии [см. 171, рис. 3; 16, с. 137, рис. 104]. Поэтому убедительно указать на прообраз интересующей нас формы окна пока невозможно.

Сказанное выше подтверждает, что монументально-декоративное искусство Дагестана, развиваясь на фоне имеющих длительную историю художественных течений, продолжает сохранять исстари сложившиеся приемы и систему орнаментации. Народные мастера в результате интенсивных творческих поисков и дальнейшей эволюции искусства резьбы по дереву вызвали к жизни оригинальные типы столбов, дверей, окон, мебели.

В конце XIX - начале XX в. декоративное значение резного дерева в интерьерах мечетей и жилищ заметно ослабляется. Появляются предметы (например, мебель) с разнотипной резьбой, что приводит к известному эклектизму, характерному для орнаментального искусства Дагестана в этот период. В отдельных районах, даже в более или менее изолированных аулах, возникают варианты местной школы резьбы по дереву, вырабатываются индивидуализированные, своеобразные виды низкопробной резьбы. Она приобретает определенную полихромность. Кроме известной двухцветной плоской резьбы с начала XX в. применяется пестрое раскрашивание. Резьба теряет четкость узора, фон игнорируется. В стремлении к пестроте можно видеть определенную перекличку со сложным орнаментом ковров. Исключением является деревянная резьба интерьера кубачинского жилища начала XX в., еще сохраняющая единство стиля.

Орнамент дагестанского резного дерева в рассматриваемый период в целом измельчается в формах. Мастера удовлетворяются простыми геометрическими схемами. Вместе с тем наиболее талантливые из них переносят найденные приемы в резьбу как архитектурных элементов (столбов, окон, дверей), так и мелких предметов быта.

Дошедшие до нас образцы поставцов-солонок XIX-XX вв., распространенные в Северо-Западном и Центральном Дагестане, четко делятся на четыре типа. (В Южном Дагестане поставцы вообще не встречаются, кроме редкой глиняной формы, обнаруженной в высокогорном селении Цахур.)

Наиболее легким для изготовления был первый тип поставца (багулалский), распространенный в селениях бывшего общества Багулал (ныне - Цумадинский р-н). Он кубовидной формы, размеры его зависели от размеров спинки.

Образец, представленный на рис. 231, имеет спинку, по форме близкую к квадрату (23×25 см), т. е. сторона равна большой пяди. Форма поставца напоминает срубный амбар, распространенный у багулалов (жителей группы селений Цумадинского района), с выступающей крышей, аркообразным проемом и пластинами, также выступающими над углами. Отсюда понятен и характер образа, положенного в основу художественной формы поставца. Позднее багулалские поставцы приобретают форму, вытянутую по горизонтали (рис. 232, 233). Декор фасада развивает мотивы аркады, иногда в такой степени, что поставец приобретает ажурный облик открытой галереи жилища (рис. 234).

Наиболее насыщенными резьбой и трудоемкими для изготовления были поставцы второго типа - кресловидные (см. рис. 236-245), распространенные в селениях бывшего общества Андалял (ныне - Гунибский р-н). Здесь размеры поставца также зависели от спинки. Высота ее была приблизительно равна локтю (45-47 см), а ширина - большой пяди. Это отношение близко к классическому прямоугольнику "золотого сечения" и производит исключительно приятное зрительное впечатление. Размеры остальных деталей мастер выбирал на глаз. Обычно в верхней половине спинки помещается розетка или близкая ей центричная композиция узора. Нижнюю половину занимает ящичек для соли с крышкой и выступающими на боковых гранях отделениями для ложек. Лицевая сторона ящика чаще всего орнаментируется мотивом аркады широко используемым также в декоре ларей для хранения зерна ("цагуров") в селениях андалялов. Это дает ключ к пониманию художественного образа: мотивами, самыми близкими сердцу земледельца (розеткой и аркадой), мастер-художник, безусловно, подчеркивал важное бытовое значение поставцов-солонок.

Необходимо подчеркнуть, что при изготовлении кресловидных поставцов применялось несколько вариантов техники резьбы (см. рис. 237-239). В их композиции обычно сочетаются элементы как первого (крючкообразные отростки на ящике), так и второго типа (полукруглые "карманы").

Большое впечатление производит декор поставцов третьего типа (акушинского), распространенных главным образом в пределах Акушинского района (см. рис. 240). Его размеры выбираются так же, как и во втором типе. Спинка с фасада орнаментируется чаще всего розеткой или композицией из двух пересекающихся ""-образных фигур. Головки стяжек, обычно выступающие над поверхностью "карманов", несут декоративную нагрузку. Эти же особенности можно видеть и в декоре крупных предметов, например ларей-зернохранилищ из даргинских районов (рис. 324). Резьба на акушинских поставцах штриховая.

Кресловидная форма композиции (второй и третий типы) не имеет близких аналогий среди других мелких предметов быта. Единственное исключение составляет глиняный поставец, изготовленный в с. Балхар Акушинского района и находящийся в музее Дагестанского университета в г. Махачкале.

Четвертый тип поставца, распространенный в Казбековском районе, не представляет интереса в художественном отношении. Это фактически горизонтальная доска с вырезами для ложек.

Поставцы всех типов обычно покрывались темно-коричневой или черной растительной краской и полировались, с тем чтобы более четко выделялся узор. Разноцветную раскраску масляными красками стали употреблять с конца XIX в., однако это новшество не усилило органической связи декора с формой предмета.

Наиболее характерным вариантом резьбы поставцов второго и третьего типов является штриховая, широко распространенная на мелких деревянных сосудах и других предметах быта. Она присуща и орнаменту дагестанской керамики, и деревянной резьбе эпохи бронзы. Наносилась специальным штихелем или ножом.

Для нас самое существенное значение имеет самобытная интерпретация художественной формы поставцов-солонок. Их декор, безусловно, навеян образами и предметами быта, окружающими жизнь горца. Наиболее важная особенность перечисленных типов поставцов состоит в том, что они в большей или меньшей мере отражают связь с локальными стилистическими особенностями орнаментального искусства отдельных районов.

Изучая формы глиняных поставцов в Дагестане и за его пределами, можно заметить их сходство с формой глиняных оссуариев, широко распространенных в эпоху бронзы в Европе и Азии [см. 141, с. 57], а в эпоху железа и в раннесредневековый период - в Дагестане, как и на всем Северном Кавказе [см. 119, с. 56- 59]. Возможно, производство оссуариев имело определенное значение в быту древних дагестанцев и оказало влияние на известные нам формы деревянных поставцов или их прототипы.

К древним прототипам, видимо, восходят и ярко самобытные формы аварских треногих табуретов, подносов, чесальных гребней, резных и точеных сосудов, предметов кухонной утвари, представленных на рис. 191-193, 196, 198, 201, 204, 212. Их орнамент и композиционные приемы явно обнаруживают связь с локальными стилистическими особенностями, со всем комплексом предметов интерьера.