Из истории резьбы по дереву

Дерево - это удивительный, щедрый дар природы, который человечество ценило на всем протяжении своей истории. Лес был когда-то первым прибежищем человека, его жилищем, его домом. Из дерева человек изготовлял первые орудия труда, из веток и стволов дерева разводил согревающий его костер, с дерева срывал плоды, ветви дерева служили ему постелью. Невозможно представить жизнь древних людей без леса, без деревьев и всего, что они давали им. От века к веку человечество развивалось, достигало все новых высот познания, вершило социальные и экономические преобразования, создавало новые небывалые раньше материалы, но лес и его дары по-прежнему оставались рядом с человеком. И если сегодня, во второй половине XX в., в век научно-технической революции, каждый из нас оглядит свое рабочее место, свое жилище, то несомненно убедится в том, что дерево играет в нашей жизни важную, порой незаменимую роль. И может быть оттого, что во многих областях нашей жизни и хозяйственной деятельности дерево потеснили, а иногда и полностью заменили новые синтетические материалы, мы стали сегодня еще больше ценить его неповторимую красоту, как бы связывающую нас с миром природы.

История свидетельствует о том, что люди всегда не только ценили доступность дерева как материала для изготовления необходимых в быту вещей, но и очень рано научились различать пластичность, мягкость дерева, возможность сравнительно легко вырезать из него сложные и выразительные скульптурные формы. Почти каждый из народов, живших на земле, оставил нам неповторимые памятники культуры, созданные из дерева. То, что досталось нам в наследство, убедительно доказывает, что деревянное зодчество, художественное творчество мастеров резьбы по дереву - это целый значительный пласт человеческой культуры. И по сей день украшают нашу планету узорные деревянные сооружения древнего японского города Киото, хранятся в памяти человечества бороздившие океаны деревянные испанские каравеллы и корабли викингов, стоят на Русском Севере редкостной красоты крестьянские дома. Сказочным видением кажутся сегодня храмы древнего погоста Кижи на Онежском озере, поражают своей таинственностью скульптуры из черного дерева и резные ритуальные маски Африки. В истории нашей страны, в ее хозяйстве, строительстве, во всем быту России дереву всегда принадлежала особая роль. "Дерево во всех его разнообразных бытовых формах - от зыбки и игрушки до гроба и намогильного креста - сопутствовало народной жизни. Трудовая рука крестьянина всегда находилась в связи с деревом: рубила, пилила, строгала, тесала, вырезывала. Дерево играло роль хлеба в хозяйственно-бытовой жизни, и народное прикладное искусство развивалось и процветало, имея дерево своей постоянной и главной материальной основой", - писал один из первых исследователей народного искусства В. С. Воронов^*.

^* (Воронов В. С. О крестьянском искусстве. М., 1972, с. 220.)

Ярким свидетельством этому может служить традиционный дом русского крестьянина - изба архангельского или вологодского деревенского жителя, дом горожанина Поволжья или Подмосковья. Они не только прекрасно сконструированы, прочно и добротно выстроены, но и непременно искусно украшены резьбой или росписью. В одних местах для украшения домов предпочитают резьбу, в других - роспись.

Дерево - весьма прочный материал, и изделия из него служат порой нескольким поколениям. В течение веков могут жить деревянные постройки, мебель, утварь. Однако дерево, к несчастью, боится огня, и множество памятников, созданных из дерева и в мировом, и в нашем отечественном искусстве, не дошло до нас.

Поэтому мы не можем в полной мере представить себе весь размах деревянного зодчества на Руси, которую нередко называли "деревянной Русью". Погиб прекрасный дворец из дерева в подмосковном селе Коломенском. Только по воспроизведениям и воспоминаниям современников знаем мы и о многих других неповторимых памятниках деревянного зодчества, например об уникальном деревянном шатре Ново-Иерусалимского монастыря в г. Истре, под Москвой, - создании великого архитектора Б. Растрелли. Но и то, что сохранилось, говорит об огромном богатстве и разнообразии приемов обработки дерева, существовавших в русской народной архитектуре и декоративном искусстве.

В настоящее время деревянная народная архитектура стала предметом внимания и пристального изучения и мы можем сказать, сколь большую роль сыграло деревянное зодчество в сложении конструктивных особенностей русской архитектуры, определении ее самобытного стиля. Это в полной мере относится не только к народной архитектуре, но и к декоративному искусству России, в том числе к резьбе и росписи по дереву.

Самыми ранними памятниками русского народного резного и расписного дерева, известными на территории России, считаются изделия из дерева, найденные в Горбунковском торфянике в Пермской области и в древнем Новгороде. В этих местах сложился особый микроклимат: в почве, пропитанной влагой, без доступа воздуха хорошо сохранились деревянные изделия. Это позволило нашим современникам воочию увидеть в неприкосновенности будто пришедшие из другой эпохи изделия старых русских мастеров. Если Горбунковский торфяник донес до нас отдельные вещи из дерева, такие, как всемирно известный сегодня ковшик-уточка, показывающий необычную одаренность его создателя, то древний Новгород открыл нам целый неизвестный ранее мир - это мир деревянной архитектуры, утвари, той обстановки, тех предметов, среди которых проходила жизнь древних новгородцев. Каменные постройки были окружены сооружениями из дерева. В отличие от многих средневековых западноевропейских городов Новгород был очень чистым, так как улицы его мостились деревянными тротуарами; существовал в городе и деревянный водопровод. Дерево, береста стали свидетельством высокой культуры новгородцев, широкого распространения в новгородской республике письменности. Кто не знает сегодня о феноменальных находках новгородских археологов - берестяных грамотах, с помощью которых общались и вели свои дела древние новгородцы? Археологов поразили не только деревянная архитектура, украшенная резьбой - своеобразной "новгородской плетенкой", не только уложенные слоями бревен чистые улицы, но и огромное многообразие форм точеной деревянной посуды, найденной в раскопках. Именно в этих деревянных братинах, тарелях и чашах уже тогда, в XIII-XIV вв., ярко проявились своеобразные черты декоративного искусства Новгородского края.

Дошедшие до нас памятники отчетливо свидетельствуют о том, что дерево - это материал, способный дать в руках умелого мастера большое разнообразие и форм и декорировки изделий. Зодчий и строитель, возводя дома, дворцы и храмы, сооружая крепости, работал топором, плотно пригоняя одно к другому бревна из стволов огромных деревьев. При постройке целых деревянных городов вырабатывались самые разнообразные навыки владения материалом и инструментом. Тесать бревна, заострять их концы для частокола, пригонять одно к одному, выбирать пазы в бревнах, делать связи между ними, рубить избу "в лапу" или "в обло" - все это делало руку мастера гибкой, умелой, заставляло его чувствовать живую теплоту, упругость и гибкость дерева, его природную пластичность, красоту рисунка древесных слоев. Умелый строитель мог выполнить для своего дома и мебель: изготовить стол, скамьи, шкафчики, устроить полати или соорудить кровать, которые отличались такой же чистотой работы и украшались орнаментальными узорами, как и монументальные сооружения древней Руси. И древний Новгород, и Смоленск, и Киев, и Москва были центрами производства и торговли точеной деревянной посудой, которую теперь во множестве находят при раскопках. Точение или токарная обработка - один из самых старых приемов изготовления из дерева посуды разнообразных форм и назначения. Токарной посуду называют потому, что изготовляют ее на токарном станке из отрезков ствола дерева. Токарный станок в самом простом варианте существовал уже в древней Руси. Принцип работы на токарном станке заключается в том, что изделию при равномерном вращении его под резцом по продольной оси придают определенную форму. Поэтому токарные изделия разных форм - это "тела вращения". Но не следует думать, что способ токарной обработки дерева ограничивает возможности мастера или диктует однообразие форм. Как свидетельствуют находки археологов, формы токарной посуды исстари были, необычайно разнообразны: это и широкие "раскрытые", тарели и блюда, чаши, братины и поставцы, бокалы, кувшины, вазы и многое другое. Они неодинаковы по размерам, пропорциям, разнятся самим характером силуэта: от тонких и изысканных до приземистых, устойчивых и чинных. Очень украшают эти токарные изделия разнообразные по глубине и проходящие по окружности выемки и желобки, проточки и пояски. Предельно лаконичная, но выразительная скульптурная форма украшена скупо, но всегда к месту. Токарная обработка деревянного изделия позволяет выявить еще одно своеобразное декоративное свойство этого материала: при ней отчетливо выступает рисунок слоев древесины, неповторимый, прихотливый узор которой от пребывания посуды в человеческом жилище, в руках человека становится все более заметным. Точение деревянной посуды было одним из самых распространенных в России ремесел. Им подчас занимались целые большие промысловые районы. Например, в лесном Заволжье (теперь районы Горьковской и Костромской областей) было очень много небольших токарен, в которых токарные станки приводились в движение течением протекавших рядом лесных речек и ручьев. Некоторые из этих токарен сохранились и до наших дней. Мастера-токари XVIII-XIX вв. сделали очень многое для выявления своеобразия деревянного предмета, его весомой, скульптурно-выразительной формы. Токарные произведения старых мастеров стали важной ступенью в эстетическом освоении дерева как материала декоративного искусства.

Наряду с токарными изделиями в народном, особенно в крестьянском, быту с далекой древности и до сих пор живут так называемые долбленые изделия. Они, по-видимому, еще старше токарных: зарубались топором, вырезались ножом и делались несомненно для собственного хозяйственного употребления. Это различного вида чаши, корытца, лотки (и сейчас называемые во многих местах России "ночвами"), большие и малые ступы и ступки. Формы их монументальны, тяжеловесны и устойчивы, в них как бы ощущается связь с живой природой, с породившей их стихией леса. Они просты, скромны в отделке, но по-своему выразительны, Древнюю деревянную посуду украшали дошедшие и до наших времен магические знаки - сделанные ножом зарубки-обереги - самый первый декоративный узор. Они были призваны охранять пищу от злых духов и "нечистой силы". Исследователи считают, что от этих первых зарубок-оберегов и родилось искусство резьбы по дереву, ставшее со временем чрезвычайно разнообразным по характеру и мотивам узоров, их масштабу и месту на изделии.

Жители различных краев нашей страны, представители разных народов, становившиеся мастерами народного искусства, стремились нести радость людям, "изукрасить" изготовленные ими вещи, отразить в них свое представление о мире, цветущей жизни и природе. Их привлекала красота земли, ее цветы и травы, звезды на небе, снежинки - весь окружающий мир. Это заставляло старых мастеров нередко стремиться к цветности, яркости узора. Отсюда появившееся у мастера желание раскрасить узор резьбы, найти красители в окружающей природе. Мы знаем, что самой древней краской был сок ягод и цветов, затем мастера стали использовать и минеральные краски.

Как мы видим, древние археологические памятники дают нам общее представление об основных художественных принципах и способах работы народных мастеров с деревом. Они выполняли необходимые для своего дома вещи и делали это добротно, крепко, чтобы сделанная вещь служила долго и надежно. Мастер очень бы удивился, если бы ему сказали, что он занимается художественным творчеством, а делал он свои нехитрые поделки с любовью к тому, кто будет ими пользоваться: и санки для детей, и ступку для матери или жены, и игрушки для самых маленьких. Поэтому формы вещей обретали цельность и спокойную домовитость, они как бы хранили теплоту рук создателя. А если мастер был искусен да выдавалась свободная минута, то он старался еще и украсить эту вещь. Особенно нарядными, красочными были вещи, служившие хозяевам в радостные, незабываемые для крестьянской семьи дни: во время подготовки к свадьбе, по случаю рождения детей, окончания полевых работ. Уже их-то украшали по-особому - самой затейливой узорной резьбой, самой яркой росписью. В деревнях знали наперечет лучших токарей, красильщиков и резчиков, прялочников и мастеров, гнувших дуги и украшавших их. В особо важных случаях шли к ним с просьбой изготовить такой подарок. И наиболее искусные мастера, иногда, не оставляя своих крестьянских дел, а иногда оставив их, становились кустарями, работали по заказу всей округи. Историки русской материальной культуры говорят об этом этапе развития производства, что оно перешло из стадии "домашней промышленности", когда изделия создавались внутри крестьянской семьи для собственных нужд, в стадию промысла, когда изделия стали изготовляться на продажу: сначала в своей или соседней деревне, а затем и на более широком, подчас всероссийском рынке (это относится более всего к XIX в., когда в России существовало несколько знаменитых на всю страну ярмарок, таких, как Нижегородская, Ирбитская и др.).

С промысловой стадией в развитии производства изделий из дерева связаны самые лучшие, самые яркие страницы развития русского народного искусства, расцвет мастерства народных художников. Произведения их сейчас уже ушли из городского и сельского быта, но усилия ученых и любителей народного творчества, собравших и сохранивших в музейных хранилищах замечательные образцы русского народного декоративного искусства, позволяют нам полно и основательно познакомиться с этими прекрасными памятниками.

Осматривая экспозиции и фонды таких крупнейших музеев, как Государственный Русский музей, Государственный музей этнографии народов СССР в Ленинграде или Музей народного искусства в Москве, залы краеведческих музеев любой области России, мы непременно увидим деревянные изделия, украшенные геометрической или трехгранно-выемчатой резьбой. Эта резьба издавна была распространена на территории всей европейской России и в Сибири, бытовала и в Подмосковье, Вологодской, Тверской и Архангельской губерниях. Ею украшали также столярные (мебель, ткацкие станки, сундуки и прялки, стулья и скамьи) и токарные (чаще всего посуду) изделия.

Исследователи русского народного искусства предполагают, что геометрическая резьба, выполняемая самым простым и общеупотребительным инструментом - ножом, родилась постепенно из магических зарубок-оберегов. Скорее всего это предположение не лишено оснований, но геометрические узоры на памятниках народного искусства говорят также и о том, что от первых примитивных насечек до прекрасных резных композиций на предметах крестьянского быта XVIII и XIX вв. это искусство прошло интереснейший и сложнейший путь. Мастера-резчики изобрели, собрали и накопили с годами богатейший опыт украшения изделий, создания композиционных схем, разнообразной порезки. Такая резьба называется трехгранно-выемчатой, потому что в основе создания ее узора лежит, казалось бы, очень простой прием. Мастер острием ножа, ставя его чуть наискосок к поверхности дерева, делает неглубокий надрез. Затем под острым углом к первому наносит еще один такой же надрез и, наконец, третьим движением ножа, как бы подрезая третью сторону треугольника, вынимает кусочек дерева, оставляя на поверхности изделия трехгранное углубление. Если сделать несколько таких надрезов подряд, то получится нехитрый, но выразительный узор из треугольных выемок, обращенных острием то вверх, то вниз. Рисунок из треугольничков может быть самый разный. Их сочетания могут образовывать сияния и розетки, бегунки и городки, различного рода изображения. Сравнивая памятники старины, пришедшие в музейные коллекции из разных мест нашей страны, можно видеть, сколь разнообразны такие узоры. Построенные из совершенно одинаковых первичных элементов древние изделия с геометрической резьбой привезенные из Твери, Вологды, Архангельска, разительно отличаются друг от друга. Различна порода де рева, из которого они изготовлены, и глубина порезки, и содержание образцов, создаваемых автором резьбы. А можно ли говорить о содержании подобного геометрического узора? Не есть ли это только прихотливая игра не столько разума и воображения народного художника, сколько его руки, способной с поразительным мастерством вырезать лучи, сияния, розетки? Несведущему человеку, быть может, так и покажется на первый взгляд, но при более внимательном рассматривании и сопоставлении различных изделий мы поймем, что это не так.

За геометрическим узором стоит целая система образов, представлений мастера о мире, его красоте и гармонии. Ведь розетка - это не абстрактный, оторванный от жизни узор, а изображение солнца - древний магический знак, называемый "солярным", т. е. солнечным. Символ солнца - это пожелание добра, счастья дому, в который приносится вещь. Именно поэтому так часто в центре прялочной лопастки, на крышке сундука, на дверце шкафа и на других вещах видим мы этот добрый знак. Исследователи научились путем сравнения самых старых и более поздних памятников расшифровывать символы, стоящие за сложными узорами. Но не только в символах здесь дело. Мастер еще и любовался своим произведением, стремился внести в него порядок и красоту и передать эти чувства будущим владельцам вещи. "Трехгранно-выемчатые орнаменты, украшая предметы, вносят в них гармонические членения. Все формы утвари, на которой живет геометрическая резьба, пропорциональны, как пропорциональны и элементы орнамента. Ручки вальков и рубелей плавно вырастают из самого предмета, гребни прялок стройны и изящны... но главное в геометрической резьбе - это утверждение красоты поверхности предмета пластическими и графическими (иногда живописными) средствами. Геометрический орнамент преображает вещь: она, сохраняя свой бытовой характер, становится сказочной, фантастической"^*.

^* (Василенко М. В. Крестьянская геометрическая резьба XVIII века. В кн. "Русское искусство XVIII века". М., 1973, с. 147.)

Геометрический орнамент - это целый значительный пласт народной орнаментики, богато развившийся во многих областях России. Каждая из школ геометрического орнамента внесла в него свои оригинальные черты: то особую форму розетки, то разнообразную штриховую разделку поверхности, то неповторимые членения формы изделия особыми геометрическими фризами-поясками. Исследователи различают также геометрическую резьбу XVIII и XIX вв., связывая развитие стиля резьбы с общей стилистикой искусства эпохи. "Барокко, с его пышностью, со сложным содержанием и лишь ему присущими пышными скульптурно-декоративными формами, прямо не нашло дорог к геометрической резьбе по дереву XVIII века, но все же наполнило ее большой силой, придало ей небывалую ни раньше, ни потом выразительность, приведя к движению ее орнамент, сообщив ему особую пышность и разнообразие. Скульптурность, сочность, светотень стали непременными признаками резьбы такого времени"^*.

^* (Василенко М. В. Там же, с. 154.)

XIX век внес в крестьянское искусство новые черты, сблизил его с современностью, перенес в это искусство много непосредственно наблюденного. Изменился и общий стиль геометрической резьбы: она стала более узорной, изощренной, но менее монументальной и строгой. Ярким примером такой резьбы может служить ювелирная по тонкости и изяществу резьба Русского Севера - Поморья или резьба Подмосковья середины XIX в.

Геометрическая резьба - это самое мощное и наиболее распространенное направление в отечественном и зарубежном искусстве, просуществовавшее в течение долгого времени. Но рядом и одновременно с ней существовали и другие виды резьбы, например глухая резьба по дереву Поволжья или абрамцево-кудринская резьба по дереву Подмосковья.

Если геометрическая резьба построена на своеобразном равновесии заглубленных и выступающих частей узора, то глухая резьба, нередко называемая и сейчас "барочной резью", совершенно иная и по образному строю и по технике исполнения. Как говорит само название, этот тип резьбы был распространен в Поволжье с середины XVIII до начала XX в. Поначалу она украшала волжские суда - барки и расшивы, откуда и происходит ее второе название. Когда на смену колесным судам и баркам пришли пароходы, этой резьбой стали украшать дома в деревнях и городах Костромской, Нижегородской и других губерний. Художники, архитекторы, строители и искусствоведы, участники многих экспедиций по этим областям не перестают удивляться своеобразной красоте глухой резьбы, зарисовывают, фотографируют, обмеряют украшенные ею дома и отдельные фрагменты резьбы. Некоторые экземпляры попали в музеи и украшают в наши дни музейные экспозиции, играя в них нередко главную роль. И не случайно, потому что глухая резьба Поволжья - это резьба особого характера: крупная, сочная, рассчитанная на рассматривание с дальнего расстояния. Ее выразительность - в высоко выступающем над поверхностью фона сочном скульптурном рельефе, как правило, изображающем растительный узор - волнообразно изогнутый стебель с пышными крупными листьями и цветами. Нередко встречаются также изображения вазонов с цветами, фантастических ягод, напоминающих виноград, русалок-берегинь, львов с процветшими хвостами. Перечисленные мотивы резьбы могут быть исполнены лишь мастерами высокой квалификации, знающими свойства дерева, умеющими работать целым набором полукруглых долот - главными в этом виде резьбы инструментами. Выполнение такой резьбы было доступно далеко не всякому, украшали ею барки и избы артели первоклассных мастеров. Обычно такая артельная работа начиналась весной, после вскрытия рек, так как зимой плотники и резчики были заняты постройкой судов. После окончания этой работы мастера шли по уездам Нижегородской губернии строить избы и украшать их резьбой. Главный в артели был обычно и ее художественным руководителем. У него имелись рисунки резьбы, так называемые "при-пороки". По контурам рисунка были нанесены иглой отверстия. Поэтому, когда рисунок накладывали на доску и мастер припорашивал его холщовым мешочком с истолченным углем - "паузой", на доске отчетливо проступал весь контур фантастической ветви или чудо-зверя. Рисунок обводили плотницким карандашом, затем по торцу доски отмечали допустимую глубину рельефа, и резчик начинал работать несколькими закругленными долотами, выбирая фон и создавая рельеф. Но мастер не оставлял острыми, прямо вырубленными края узора. Он "заваливал" узор, делал его более мягким, пластичным, способным создавать мягкую игру света и тени. Но и на этой стадии работа не прекращалась, ибо мастер считал необходимым "выгладить" шероховатую поверхность рельефа, нанести мягкие детали-жилки на листья, сделать более рельефными лепестки цветов, разузорить их серединки, подчеркнуть игру чешуек на хвостах русалок-берегинь. Над глухой нижегородской резьбой работали мастера-виртуозы, каждый из которых в совершенстве знал дело, был подлинным художником, вносившим в традиционный узор резьбы свои детали, меняя характер движения ветви, ее ритмы, а нередко и заданное в рисунке соотношение узора и фона. Но никогда не изменяло этим мастерам чувство меры, чувство красоты. Гордые своим мастерством, эти народные художники оставили нам свои имена: Михаил Малышев, Федор Конкин, Александр Родионов, А. Молодцов. Как мы видим, народная резьба далеко не безымянна, лучших мастеров знали при жизни, помнят и сейчас. Ведь рассказывали о мастерах резьбы, помогали расшифровывать их инициалы именно жители тех сел, где ставили они свои замечательные дома.

Традиционная русская резьба по дереву - это искусство живое, развивающееся, связанное со своим временем, его запросами. Каждый из веков создавал свое, характерное для него искусство резьбы. Рубеж XIX и XX вв. стал временем возникновения еще одной интереснейшей народной школы резьбы - абрамцево-кудринской. Ее родина - Подмосковье.

Окрестности Москвы издавна были краем умелой обработки дерева. И сегодня, проходя или проезжая ближними и дальними подмосковными деревнями, видишь целые улицы домов, украшенных резными наличниками, узорными крылечками, огороженных затейливыми заборами. По архивным документам в XIX в. Московская губерния давала столице сотни прекрасных столяров и токарей-резчиков, мастеров-мебельщиков. И первым из подмосковных уездов, откуда шли в столицу мастера, был Дмитровский, граничащий с Ярославской губернией, издавна знаменитой своими промыслами. Отхожие промыслы многие десятилетия кормили крестьянские семьи, особенно там, где земли были бедные, малоурожайные; здесь процветали и местные ремесла. Но ко второй половине XIX в. в результате развития промышленности и сильного распространения отходничества местные ремесла, в том числе и обработка дерева, стали угасать, некоторые из них находились на грани полного вымирания. Это обстоятельство не укрылось от передовой русской общественности, которая стремилась сохранить, восстановить хоть некоторые из русских ремесел. Русские художники И. Е. Репин, А. М. и В. М. Васнецовы, В. Д. и Е. Д. Поленовы сплотились вокруг С. И. Мамонтова - крупного промышленника, большого любителя и знатока искусства, одного из первых собирателей памятников народного творчества. "Наша цель, - писала художница Е. Д. Поленова, - подхватить еще живущее народное творчество и дать ему возможность развернуться"^*. Поэтому в 1882 г. при школе грамотности, основанной женой С. И. Мамонтова Елизаветой Григорьевной в подмосковном имении Абрамцево была создана художественная мастерская для крестьянских мальчиков из окрестных деревень. Среди них был и будущий основатель абрамцево-кудринского промысла, создатель оригинального вида народной резьбы по дереву Василий Петрович Ворносков. Пройдя весь курс обучения в абрамцевской школе и мастерской, где он общался с самыми передовыми представителями русской демократической интеллигенции, молодой мастер решил всецело посвятить себя резьбе по дереву. Рядом, в Кудрине, в четырех верстах от Абрамцева, он основал свою мастерскую, в которой начал работать сначала сам, потом привлек к делу братьев, жену, племянников, а позднее и односельчан. Созданный на рубеже двух веков, в период, когда народные художественные промыслы, теснимые капиталистической промышленностью, переживали полосу безвременья, абрамцево-кудринский промысел успешно существовал в течение полувека. Это объясняется не только энергией и талантом его основателя, но и тем, что в абрамцевской округе еще живы были традиции художественной обработки дерева; работа эта несла людям радость, раскрывала таланты народных мастеров. Сначала В. П. Ворносков и работавшие с ним мастера создавали изделия на токарной и столярной основе, с легкой, ажурной геометрической резьбой, издавна украшавшей домашнюю утварь в крестьянских домах этой местности. Кудринские мастера, с детства знавшие законы построения таких узоров, переносили их с вальков, рубелей, прялок, предметов мебели на свои чаши, шкатулки, братины, поставцы и полочки. Но В. П. Ворноскова привлекала и другая резьба, ведь в абрамцевской мастерской художники знакомили своих учеников с резьбой северной и тверской, владимирской и вологодской. Был в жизни В. П. Ворноскова и такой период, когда он копировал старинные изделия из дерева из коллекции Исторического музея в Москве. Мастер искал свой стиль резьбы, свои способы отделки изделий, и в конце концов такой стиль сложился. Теперь этот вид резьбы так и называется - ворносковским.

^* (Сахарова Е. В., Поленов В. Д., Поленова Е. Д. Хроника семьи художников. М., 1964, с. 362.)

В основе его - резьба владимирских свечных ящичков, так называемая "пальчатая" резьба, но это только основа. Ворносковская резьба - явление вполне самостоятельное, созданное мастерами конца XIX - начала XX в. Она построена на невысоком мягком рельефе, на кружевном узоре веток и листьев, будто оплетающих поверхность изделия. Резьба - "завальная", с закруглением краев рельефа. Оригинальна отделка изделий, обрабатываемых морилкой разных оттенков коричневого или вишневого цвета. После морения выпуклые, выступающие над фоном части узора полируются; фон же, углубленный, выбранный специальными инструментами, остается матовым, бархатистым и довольно часто "канфарится", т. е. обрабатывается специальным инструментом - пуансоном так, что на поверхности фона появляются мелкие углубления, точки, как бы подчеркивающие пористость, мягкость дерева, на фоне которого по контрасту особенно выделяется блестящий полированный рельеф.

Главная тема ворносковской резьбы - окружающая природа, подмосковный лес с его елями и дубами, с его травами и животными. В. П. Ворносков и его последователи очень часто изображали белок, зайцев, различных птиц среди ветвей. Любовь к животным и птицам подсказала и еще одно направление работы мастеров абрамцево-кудринского промысла - создание небольших деревянных фигурок, "мелкой пластики". Среди лучших работ дореволюционного времени - зимородок, свинка с поросятами, курица, заяц и др. Творческая жизнь В. П. Ворноскова была долгой. Он умер в 1940 г. когда его дело уже было в верных руках его сыновей. Они стали зрелыми мастерами, вместе с отцом выполняли даже большие монументальные работы, такие, как сохранившийся в памяти многих резной портал "Защита границ СССР", представший перед зрителем на выставке народного искусства 1937 г. в Государственной Третьяковской галерее. Это была очень интересная, но единственная в своем роде работа. Основной же линией в развитии промысла была и остается по сей день работа над небольшими изделиями, связанными с интерьером, чтобы человек мог внимательно вблизи полюбоваться и прихотливой резьбой, и тщательной отделкой вещи, подержать в руках будто излучающих тепло деревянных, но таких выразительных в своих позах, поворотах, повадках ворносковских зверюшек.

Традиции ворносковского промысла оказались очень жизненными; промысел рос, в его коллектив вливались все новые молодые мастера, осваивавшие старую резьбу, вносившие в нее много нового. Об их работе - речь впереди. Но наш рассказ о традициях русской народной резьбы по дереву был бы неполным, если бы мы обошли вниманием такую интереснейшую ее область, как народная деревянная игрушка.

Народная игрушка - это целая значительная отрасль творчества народных мастеров, вложивших в немудреную детскую забаву множество оригинальных художественных и технических идей. Ведь народные игрушки интересны не только художественным решением, но подчас и остроумной технической конструкцией.

География распространения деревянной игрушки очень обширна. Это и Русский Север, и Поволжье, и Карелия, и средняя полоса России. Каждая из областей имела свои особенности в конструкции игрушки, ее пластическом, скульптурном решении, в характере обработки поверхности, в раскраске. Не надо быть знатоком, чтобы быстро научиться различать монументальную, с чуть намеченными формами, будто вышедшую из далекой древности, "плотничью" игрушку севера; легкую, яркую, "разговористую", раскрашенную светлыми анилиновыми красками игрушку приволжского Федосеева; игрушку Сергиева Посада - всех барынь и кавалеров - и игрушку с движением подмосковных богородских мастеров. Так же как и в других видах народного творчества, в игрушке соседствовали и древние магические представления (ведь она нередко давалась ребенку как некий оберег, талисман), и наблюдения над современной жизнью. Так, формы городецких или федосеевских саней и тарантасов повторяли формы настоящих; загорские куклы-щеголихи были одеты по самой последней городской моде, а разглядывая забавную движущуюся игрушку Богородского, мы можем познакомиться во многих подробностях с жизнью и занятиями русского крестьянина XIX в.: здесь и косарь, и грибник, и кузнец, и пахарь, и пряха, и женщина, занятая рубкой капусты. И неподвижные эти фигурки очень выразительны, вырезаны экономно, споро. Но в движении они поистине неподражаемы. Трудно оторвать взгляд от них, будто оживших, серьезных и комичных одновременно. Богородские мастера были известны издавна. Игрушки "Кузнецы", "Сшибающиеся козлики", "Секачи на колесе" перечислены в дворцовых книгах XVIII в. как купленные для царевича Алексея - сына Петра I. Но сохранились известия, что уже начиная с XVI в. у стен Троице-Сергиева монастыря (нынешний Загорск) шла бойкая торговля игрушками, среди которых упоминались и те, которые по названиям скорее всего были богородскими. Это подтверждают и более поздние факты истории промысла, его прочные связи с Троице-Сергиевым монастырем, куда кустари и игрушечники за 25 верст (нередко пешком) еще в XIX и начале XX в. приносили на продажу свои игрушки.

Еще более говорит о древности промысла, его долгом художественном развитии удивительная система приемов резьбы, созданная его мастерами. Эта резьба не похожа ни на одну другую, присуща только богородчанам.

Работа мастера начиналась с заготовки дерева - липы или березы, которое необходимо было тщательно высушить. Стволы березы или липы иногда хранились у мастера-игрушечника под навесом несколько лет. Сначала ствол распиливали на части определенной длины. Затем поленья разрубали на бруски треугольного сечения - трехгранники, из которых и вырезали впоследствии игрушки. Надо быть подлинным мастером, чтобы в таком небольшом и неказистом на вид куске дерева увидеть будущую игрушку: выразительную по силуэту, порой сложную, состоящую из нескольких фигурок, связанных между собой занимательным рассказом, довольно сложной игровой ситуацией. Заготовив трехгранные куски дерева, мастер делал зарубку топориком, намечал в дереве самые общие контуры задуманной фигурки. Это мог быть и человек, и конь, и птица, и всадник; из нескольких заготовок делалась тройка коней, рождались и другие персонажи, характерные для богородской резьбы. После зарубки и грубой обработки объема наступала очередь работы острым богородским ножом со скошенным лезвием. Им мастер окончательно выявлял объем произведения, доводя до предельной выразительности силуэт и пластику скульптуры или игрушки. Но на этом работа богородского резчика не оканчивалась. Если игрушки других мастеров привлекают наряду с пластической выразительностью еще и яркой раскраской, то работы богородских мастеров окрашиваются или обрабатываются морилкой очень редко. Они привлекательны именно красотой белого или чуть медового дерева, умело обработанного мастером. Для отделки - расписывания поверхности уже готовой скульптуры или игрушки - богородские резчики применяли разнообразный инструмент, с помощью которого выполняли отделку самого оригинального характера: передавали мягкость и своеобразный рисунок птичьего оперения, шелковистость шерсти коня, мягкость и пышность медвежьей шубы, изображая ее с помощью неглубоких параллельных бороздок, моделирующих объемы фигурки медведя.

Создав свою оригинальную художественную систему, определив круг образов, технологических и творческих навыков и приемов, воспитав несколько поколений прекрасных мастеров, богородский промысел и сегодня живет активной творческой жизнью. О современности старинного искусства, о его новых молодых мастерах рассказывается на следующих страницах нашей книги.

Традиции народной резьбы по дереву, бытующей на территории России, чрезвычайно богаты и разнообразны. Кроме геометрической корабельной или глухой резьбы Поволжья, разнообразных игрушечных промыслов, развивающих линию народной деревянной скульптуры, существует еще немало разнообразных видов резьбы, сохранившейся в памяти народа и живущей сегодня в народном быту, народном художественном творчестве. Примером необычайно широко бытующей в наши дни резьбы является пропильная резьба - обычное украшение наличников окон, крылечек, калиток сельских домов на территории всей европейской части России и Сибири. Известны города, особенно славящиеся такой резьбой, - это Кострома, Томск, Рыбинск, Гороховец и многие другие.

Каждый район отличается своими особенностями в строении орнамента пропильной резьбы, излюбленными мотивами, приемами раскраски. В округе знают мастеров, наиболее удачно выполняющих эти украшения домов. Но нередко и сам хозяин при постройке нового дома украшает его резьбой, так как навыки и приемы ее выполнения хорошо известны многим жителям наших сел и городов.

В заключение нашего рассказа о традициях русской народной резьбы по дереву хочется упомянуть о резьбе, представляющей собой уникальное явление во всей народной художественной культуре, - о городецкой резьбе с инкрустацией мореным дубом. Родина этого своеобразного вида резьбы - небольшие села, расположенные по берегам реки Узолы - притока Волги. Здесь в первой половине XIX в. работала довольно многочисленная группа мастеров, выполнявших резьбу и инкрустацию на прялочных донцах. Прялочное донце - вещь обязательная в каждом приволжском крестьянском доме; оно представляет собой доску размером 25-30×70-75 см. Верхняя часть доски закруглена, к ней приделывается специальная пирамидка-головка с отверстием в верхней части для вставки гребня с куделей. Пряха боком садилась на донце, вставляла гребень в отверстие головки и начинала прясть под тихое жужжание веретена. Пряли не только в каждой крестьянской избе отдельно, но и собираясь на посиделки. Здесь парни и девушки знакомились, здесь много было песен и шуток. И каждая из девушек-невест шла на посиделки с радостью, одеваясь понарядней, стараясь перещеголять подруг и песней, и костюмом, и ладной работой. Именно для такой работы на людях и предназначалось узорное прялочное донце, которое пряха приносила с собой. Поначалу городецкие мастера украшали донца уже знакомой нам геометрической резьбой. На сохранившихся самых ранних памятниках мы видим различного рода решетки, розетки, узорные полосы орнамента - своеобразные фризы. Но вскоре характер убранства донец изменился. Мастера начали работать полукруглыми стамесками и украшать донца скобчатой резьбой. Наиболее законченный, поистине классический вид приобрели донца этого района тогда, когда мастера стали применять вставки из мореного темного (почти черного) дуба. Этот прием подсказала мастерам сама природа. Дело в том, что в тихую Узолу нередко падали стволы старых дубов, стоявших на ее берегах. В воде дуб "морился", его древесина становилась темной и необычайно крепкой. Кусочки этой древесины использовали мастера для инкрустации донец. Из черных дубовых дощечек выпиливали фигурки коней и всадников, птиц и собачек. В поверхности донца делали углубления, куда и вставляли заготовленные изображения. На фоне неокрашенного донца очень четко и красиво смотрелись силуэты скачущих коней, лихих всадников, нарядных стройных барынь в широких юбках колоколом с зонтиками в руках, кавалеров в цилиндрах с тростями или трубками. Ученые много спорили и продолжают спорить о том, кого изображали городецкие резчики: были ли это реальные горожане из близлежащих Городца, Балахны или Нижнего Новгорода или так сказочно преображались образы окружающей деревенской жизни. Особенно много толков было по поводу одного из самых любимых мастерами изображений - карет. Удивительные по красоте, узорные, легкие, вырезанные буквально считанными виртуозными штрихами, они, будто сказочные видения, проносились из одного донца в другое, запряженные стройными черными конями с узорной сбруей, с лакеями на запятках. Из окошка кареты обычно была видна фигура женщины в пышном платье. Донца с каретами имели, как правило, горизонтальную композицию и ставились в крестьянских избах на видном месте как украшение дома. Но чтобы ни изображали мастера - городскую жизнь или нарядные свадебные поездки, характерные для нижегородского края и воспетые в местном фольклоре, одно несомненно - эти сюжеты сослужили добрую службу для раскрытия своеобразного творчества мастеров городецкой инкрустации, вписавших прекрасную, неповторимую и еще не до конца прочитанную страницу в историю народного декоративного искусства.