Вместо предисловия (Ефим Дорош)

Предлагаемый вниманию читателей сборник составлен из статей, написанных несколькими сотрудниками Государственного Исторического музея, причем на разные темы, однако по меньшей мере три обстоятельства объединяют этот коллективный труд, придают ему цельность.

Я имею в виду прежде всего тот коренной для старой России материал, из которого изготовлены предметы, описанные авторами сборника. Идет ли речь о прялке или о ломберном столике, о крестьянской избе или о шкатулке, о пчелиной колоде, скворечнице, табакерке, пряничных досках или так называемых бирках - расчетных книжках неграмотной деревни, - во всех этих случаях, как и во многих других, мы встретимся с деревом, сопровождавшим русского человека в течение всей его жизни.

В Историческом музее есть даже такой отдел - отдел дерева, в котором собрано великое множество деревянных изделий. О некоторых из них и рассказывается в настоящем сборнике. Разумеется, ни книга, ни музей не могут во всей полноте представить все, что изготовлялось из дерева в России и без чего, я бы сказал, и жизнь прекратилась бы.

Однако можно вообразить, получив к тому первоначальный толчок чтением помещенных здесь статей, как на заре отечественной истории в великом лесу между южной степью и северным океаном, оберегаемая этим лесом от кочевников, складывалась великая культура дерева.

Деревянными по преимуществу были сельскохозяйственные орудия, транспортные средства - сухопутные и водные, жилые и хозяйственные постройки, почти вся домашняя утварь и те предметы крестьянского обихода, при помощи которых перерабатывались продукты земледелия и животноводства. Многое из того, что служило для развлечения или удовлетворяло духовные потребности - от игрушки и до качелей, от жалейки и до церкви с иконостасом,- изготовлялось из дерева.

Было бы ошибкой, перенося современные представления на те давние времена, считать этот деревянный мир следствием нищеты и отсталости. Этим самым мы выказали бы неуважение к предкам, к их труду.

Трудно вообразить, сколько поколений должно было работать, быть может, начиная этот свой труд с помощью каменного или сделанного из кости орудия, какое потребовалось воспитать в себе знание свойств и особенностей дерева, почти равное инстинкту,- причем не только той либо иной породы, но буквально каждой сосны в лесу, каждой липы или елки,- чтобы с течением времени выработать совершенную в ее обтекаемости форму ложки или грабель, где два длинных сучка на конце черена не только придают ему устойчивость, но и сообщают изящество нептунова трезубца; я уже не говорю о рубленом двадцатиглавом соборе, крытом посеребрившейся от времени чешуей из осины.

А различной формы и величины коробья и туесы, гнутые из цельных кусков луба или бересты, прошитые лубяным же ремешком, или дорожные солонички в виде маленького сапожка, сплетенные из лыка!..

Эта отработанность, эти издавна и навсегда сложившиеся формы позволяют говорить о культуре дерева; если же взять во внимание, насколько она была распространена, какое значение имела в истории нашего отечества, то едва ли будет преувеличением назвать ее великой.

Сама по себе форма подавляющего большинства деревянных изделий, при всем том, что назначение они имели обиходное, хозяйственное, резные или писанные красками изображения и узоры, какими они бывают украшены, делают их одновременно еще и произведениями искусства.

Это и есть второе обстоятельство, объединяющее настоящий сборник.

Почти в каждой из статей, представленных здесь, идет речь о художественных особенностях тех или иных произведений обширного и многообразного искусства резьбы и живописи по дереву, о самих мастерах, если только до нас дошли их имена, об истории промысла и о том, как тесно связаны изделия его с духовной и материальной жизнью народа.

В наши дни русское народное искусство приобретает все большее число поклонников и приверженцев. Однако, наслаждаясь соразмерностью форм, фантастичностью сюжетов, непринужденностью и вместе с тем прихотливостью рисунка, яркостью красок и смелостью их сочетаний, мы все же не всегда представляем себе значительность самого явления.

Народное, или, как его еще называют, прикладное наше искусство, по словам одного из исследователей, Л. Г. Оршанского, написавшего это еще сорок лет тому назад, есть явление древнего происхождения, связанное со стойкими условиями нашей истории, раньше всего с земледелием, с исторической разноплеменностью, с неограниченным богатством сырья и огромностью территории. "На протяжении веков,- рассуждал он далее,- эти факторы сделали русское прикладное искусство явлением сложным и мозаичным, многогранным перевоплощением востока, запада, севера и юга в единственное в мире, по-своему цельное творчество, в котором и сегодня еще живы и видны отпечатки каменного века, античного совершенства, итальянской сочности и сурового северного уклада".

Настоящий сборник в известной мере позволяет вообразить богатство русской народной культуры, поэтические воззрения и душевный склад творивших ее людей, причем не только в связи с теми изделиями, какие были принадлежностью крестьянского обихода,- к слову сказать, в допетровские времена и царевны с царевичами лакомились печатными пряниками, дивились лубочной картинке и забавлялись привезенной из Троице-Сергиевой лавры игрушкой. Помещенная в сборнике статья о крепостном мастере, ломберные столы которого хранятся в Историческом музее, побуждает вспомнить тот период отечественной истории, когда русские крестьяне строили для своих господ дворцы с бельведерами и многоколонными портиками преимущественно из дерева, отделывая его под камень, украшали их наборными паркетами, белыми дверьми с золоченой резьбой, расписными плафонами в лепном обрамлении, инкрустированной и резной мебелью со всевозможными секретами, сделав классицизм и ампир русскими стилями.

Из сказанного видно, как искусство сочетается с историей. И это третье, объединяющее авторов сборника обстоятельство.

Все те изготовленные из дерева вещи, о которых они рассказывают, существуют во времени, каждый описанный ими предмет, даже если он и не являет собой произведения искусства, обязательно служит историческим свидетельством.

Сборник учит любить и уважать прошлое своего народа.

Этой любовью, которую без преувеличения можно назвать подвижнической, исполнены прежде всего авторы сборника, принадлежащие к славному содружеству советских музейных работников. Сборник заканчивается обращением к юному читателю, в котором объясняется, как организовать школьный музей. Однако, помимо этих полезных рекомендаций, самый дух книги, описания экспедиций за произведениями народного художества, рассказы о поисках их авторов, расследование судеб людей, связанных с каким-либо старинным предметом,- все это само собой увлекает, быть может, даже скажется при выборе профессии, во всяком случае, способно навсегда поселить в человеке возвышенное чувство истории.

Ефим Дорош