2. Декоративная роль резного дерева в быту. Характерные особенности дагестанского искусства резьбы по дереву

Декоративную роль резного дерева в быту дагестанцев невозможно выявить без ознакомления с характерными особенностями интерьера древнего типа дагестанского однокамерного жилища - основного объекта применения деревянной резьбы в самый ранний период ее развития. Орнамент в жилище появился не сразу, а, безусловно, после того, как сложилась определенная система расположения деревянных предметов в интерьере.

Типы древнего жилища дошли до нас в сравнительно сохранном виде в образцах из высокогорных районов, относящихся к XVI-XIX вв. Они дают представление о тех отделенных от нас тысячелетиями временах, когда дагестанский горец еще не знал ни ковров, ни штукатурки. Дерево являлось тогда не только основным конструктивным материалом в архитектуре. Оно и в декоративном отношении сыграло решающую роль в процессе сложения художественного облика дагестанского интерьера.

Прошли десятки веков, пока на эмпирической основе не откристаллизовалось крайне рационально организованное внутреннее пространство древнего универсального однокамерного жилища со строго установленными правилами расположения архитектурных деталей и мебели. Такой тип интерьера должен был соответствовать тому уровню развития производительных сил общества и тем социально-экономическим условиям, которые были характерны для родового строя с его семейной общиной.

Выработавшиеся таким образом основная система и единый принцип организации интерьера приобретают определенные местные черты и вариации в различных районах территории Дагестана в средневековый период.

Все типы и варианты древнего дагестанского однокамерного жилища еще не изучены. Несколько разнообразных по структуре интерьеров такого жилища представлено в трудах исследователей дагестанской архитектуры Г. Я. Мовчана, С. О. Хан-Магомедова, А. Ф. Гольдштейна и др. [123; 162; 159; 47; см. также 8; 31; 45]. Г. Я. Мовчан и С. О. Хан-Магомедов дали в своих работах описание наиболее выкристаллизовавшихся типов древнего однокамерного жилища, достаточно отличающихся друг от друга, их различных вариантов и композиций.

Остановим свое внимание на двух господствующих типах интерьера древнего жилища, выделенных этими авторами. Первый из них встречается в нагорном Дагестане (у народностей аварской языковой группы), и прежде всего на территории бывшего общества Гидатль, второй - в Южном Дагестане. И тот и другой исключительно оригинальны и выразительны в декоративном отношении. Один из них назовем (по Г. Я. Мовчану) "гидатлинским типом" интерьера, второй (по С. О. Хан-Магомедову) - "цахурским типом" (он в равной мере распространен и у цахуров, и у их соседей - рутулов).

Эти типы интерьера, будучи родственными между собой, имеют несколько общих черт. Главными из них являются: большие размеры камеры, наличие срединного открытого очага с надочажной цепью, отсутствие опорного столба в центре прямоугольной камеры, наличие деревянной перегородки, отделяющей жилую часть камеры от хозяйственной, общая характерная структура интерьера и ориентация на дерево как на основной материал художественной выразительности.

Оба типа имеют весьма четкую систему декоративного оформления с подчеркнутой центральной осью композиции. Однако приемы выражения почти стандартной композиции бесконечно богаты. Оба интерьера исключительно монументальны. Этому способствуют обширность зала, центрированность всей декоративной системы и то, что декор выдержан в едином стиле.

Между выделенными типами есть и существенные отличия, которые мы рассмотрим позже. Остановимся вначале на интерьере гидатлинского типа. Он особенно выделяется своей монументальностью и архаичностью и, по нашему мнению, послужил прототипом для интерьера аварских жилищ в целом.

Основой системы всей декоративной композиции гидатлинского интерьера является фасад неподвижного ларя с центральной опорой. Отметим, что Г. Я. Мовчан выделил два типа неподвижных ларей по их конструкции - срубный и каркасный. Первый тип (см. рис. 3, 14) имеет в центре крестообразно срубленную опору, снабжен симметричными дверными проемами по сторонам опоры и отличается сдержанным орнаментальным убором. Срубные лари более характерны для селений соседней с Гидатлем территории бывшего общества Келеб. Эти лари носят название "кам". Поздние образцы имеют в центре фасада плоскую опору. Такая разновидность композиции встречается и в Гидатле (рис. 3, 18). Ее можно рассматривать как переходную от срубного к каркасному типу.

Ларь каркасного типа ("цагур") имеет роскошный декоративный убор. Его центр выделен плоским столбом-пилястром, "изображающим опору", по удачному выражению Г. Я. Мовчана [120, с. 197-198]. "Цагур" более декоративен по форме и сравнительно легко сооружается из вертикальных стоек, горизонтальных тяг и досок горизонтального заполнения. Он не требует бревен или пластин во всю длину фасада. Столб-пилястр "цагура" является центром не только его передней стенки, но и всей системы декоративного оформления интерьера. Он первым привлекает внимание вошедшего в помещение. Столб несет подбалку в виде волютообразного завершения из гигантских полукружий. Они захватывают и часть прогона. Таким образом, в центре столба находится самая крупная розетка, а две малые расположены симметрично по сторонам^*. Ярким примером является "цагур" в доме П. Муртазалиевой из с. Мачада Советского района (рис. 8), ранее не рассматривавшийся в научной литературе.

^* (С данной системой композиционно перекликаются розетки на столбах, расположенных вдоль стены, противостоящей фасаду "цагура". Здесь центральный столб тоже выделен декоративным убором. Столбы со временем отодвигаются от стены, образуя промежуток - проход или своеобразный коридор, нередко отгороженный от зала.)

Розетки часто объединяются узорной лентой. Гладкий фон несет не меньшую декоративную нагрузку, чем узор, подчеркивая разнохарактерность отдельных фигур в композиции. Остальной поверхности столба и стенки "цагура" (свободной от узора) придается определенная фактура.

Силуэт столба и его декор контрастно подчеркиваются иным по структуре орнаментом фасада ларя. Это узор плоскостного (сетчатого) рисунка, равномерно заполняющий всю поверхность второго яруса^* (см. рис. 8). Здесь обычно используется тип ленточного орнамента, трактуемый, правда, на основе архаичного (геометрического) рисунка. При этом трехчастный орнамент столба-пилястра выделяется как центр всей композиции интерьера.

^* (Узором завуалированы оконные проемы, служившие для доступа к содержимому ларя. Дверные проемы прорезаны позднее.)

Мотив розетки - наиболее популярный в гидатлинском интерьере. Розетка встречается на каждом шагу в резном декоре Гидатля, украшает собой почти все произведения, сделанные рукой гидатлинца, особенно деревянные, начиная от монументальных деталей интерьера огромной жилой камеры и кончая самыми мелкими предметами быта. Простая розетка - дисковидная фигура с радиально расходящимися лучами (прямыми и кривыми) - является господствующим мотивом в бесконечно многообразных комбинациях узоров деревянной резьбы. Розетки всевозможных размеров (доходят иногда до 80-90 см в диаметре) встречаются в гидатлинском интерьере на столбах, ларях, сундуках, мерках, поставцах, сосудах и других предметах из дерева. Такой мотив радует глаз и сегодняшнего зрителя жизнеутверждающей идеей своего образа. Эта идея подчеркивается как сходством розеток с фигурами наскальных писаниц многотысячелетней давности из Аварии, так и напоминанием о солнце и дневном свете, которые, по словам Н. Г. Чернышевского, "очаровательно прекрасны между прочим потому, что дневной свет благотворно действует прямо на жизненные отправления человека, возвышая в нем органическую деятельность, а через это благотворно действует даже на расположение нашего духа" [170, с. 15].

На вопрос, почему данный мотив изображается так часто, местное население всегда отвечает: "Ради красоты". Однако изображение розетки получило столь большую популярность не только потому, что оно удовлетворяло эстетические запросы людей. Розетка является одним из древнейших декоративных мотивов дагестанцев, и в частности гидатлинцев. И то, что она обычно отмечает центральную часть декоративного убора гидатлинского интерьера, есть, видимо, следствие того, что эта фигура непосредственно связана с древнейшим монументальным искусством горцев - с наскальными изображениями (писаницами), имеющими как социальное, так и сакральное значение.

Розетки имеются в большом числе среди писаниц в пещере Чуялхварабнохо вблизи с. Ругуджа и в меньшем количестве - у пещеры Чинахета вблизи с. Согратль (оба селения - в Гунибском районе). Изображения эти датированы эпохой позднего мезолита [121, с. 36, 37].

При сравнении розеток из Чуялхварабнохо со столь распространенной в Гидатле фигурой невозможно не поражаться удивительному родству памятников искусства позднего мезолита (VIII тысячелетие до н. э.) и позднего средневековья (XVI-XVII вв.).

Культовое значение писаниц на скалах близ с. Ругуджа и Согратль в какой-то мере уже выяснено в опубликованных работах. Однако вопрос о культовом значении центрального столба в гидатлинском интерьере остается еще не вполне ясным, хотя на него указывает тот факт, что перед этим столбом, у очага, совершалось заговаривание ("тъехен")^*. Тем не менее большая семантическая нагрузка опоры с волютообразными завершениями очевидна. Символический смысл ее образа, выражающего представление о Великой богине-матери, отмечался исследователями (см. [50, с. 78, 79; 51, с. 134]). Контуры гипертрофированного силуэта, их размашистое движение напоминают приемы изображения фигур оленей в наскальных рисунках эпохи бронзы. Таким образом, связь форм рассматриваемого искусства с надстроечными явлениями эпохи родового строя, с мифотворческим образом мыслей и различными культами, характерными для позднего мезолита и эпохи бронзы, представляется нам неоспоримой.

^* (У гидатлинцев существовало поверье, что свалившийся столб, увиденный во сне, означает близкую смерть хозяина дома.)

У очага в аварских домах (в Гидатле - перед столбом-пилястром) стоял также деревянный диван для почетных лиц. Диваны, как и лари, сооружались при помощи каркасной системы. Во внешней форме ясно выражена конструктивная природа частей. Обычно стойки завершаются крупными дисками с изображением розеток, что подчеркивает вертикальное направление стоек. Резьба покрывает также лицевые стороны спинки и планок сиденья (рис. 154, 155). Реже орнаментируются ручки и боковые стороны дивана. Позднее в жилище появляются резные кресла, часто с богатым декором (рис. 156, 157).

Мотивы орнамента и трактовка композиций всех деревянных предметов в гидатлинском интерьере перекликаются между собой, а также с розетками и другими элементами геометрического орнамента, которые являются ведущими и в композициях узоров старинных войлочных ковров из Гидатля.

Однако не единством техники резьбы, приемов компоновки узора и орнаментальных мотивов достигнуто столь поразительное единство "живых" декоративных форм гидатлинского интерьера. Основным и решающим фактором здесь является характер пропорций предметов. Именно это играет наибольшую роль в процессе восприятия зрителем художественного оформления интерьера.

Известно, что жилая камера рассматриваемого типа в плане имеет квадрат или прямоугольник с отношением сторон примерно 1:1,5. Столб-пилястр имеет размеры, дающие пропорцию 1:1. Отношение, близкое к 1:1,5 или 1:1, можно видеть между размерами высоты и ширины и других старинных (XVI-XVII вв.) столбов плоского типа из Гидатля. Приземистость этих форм скрадывается их динамичностью. Ту же картину нетрудно наблюдать, глядя на старинные двери, дверные проемы и каменные стелы Аварии и всего Дагестана (см. [60, с. 108-176; ср. также рис. 52, 56, 60]).

Огромное пространство (более 100 м2) жилой камеры (зала), гигантские размеры центрального столба и розеток, деревянный диван, открытый очаг-костер перед ним, простота и цельность форм - все это подчеркивает монументальность декоративного убора рассматриваемого интерьера.

Различные варианты древнего типа жилища в пределах Гидатля (так же как индивидуальные варианты в пределах небольших групп селений или одного селения в Аварии) имеют почти стандартную планировку. Декор интерьера здесь выдержан в одной системе, в одном стиле. Множество вариантов образует композиция передней стенки "цагура", соединенной с центральной опорой. Однако еще больше вариантов трехчастной композиции, украшающей центральный столб (рис. 17-22). В Гидатле и на окружающих его территориях встречаются интерьеры того же типа, но без перегородок (т. е. без передней стенки ларя). Ее заменяют свободно стоящий широкий плоский столб с полукружиями и прогоном, установленный почти в середине жилой камеры (рис. 20-21, 24-25), и подвижные лари, находящиеся у задней стены. Лари имеют собственные крыши, расположенные ниже потолка жилища. Однако единый подход к решению интерьера сохраняется. Мастерство резчиков находит свое выражение прежде всего в декоративной обработке дерева как плоскости, рассчитанной на игру светотени.

В общем, художественная резьба в гидатлинском интерьере получала особое значение по мере того, как деревянная перегородка стала приобретать тектоническую структуру, цельность и определенную орнаментальную композицию с ясно намеченным центром, т. е. декоративную форму. Опорный столб, связанный с плоскостями каркасной перегородки, естественно, требует плоской формы и фронтального обозрения. Роль перегородки огромной жилой камеры требовала монументальных линий в схеме композиции и торжественных форм декора. Резьба, украшавшая перегородку или ее центральную часть, была органически связана с украшаемым объектом, с его структурой, подчеркивала фронтальность и плоскостной характер декоративной формы перегородки.

Резной орнамент столбов, мебели и домашней утвари перекликается между собой в гидатлинском интерьере не только главными (розетки, квадраты, круги), но и второстепенными элементами (ленты из треугольных фигур разнообразного рисунка и елочного узора), входящими в декоративный убор (ср. рис. 20 с рис. 161, 199,238).

Стилевое единство деревянной резьбы гидатлинского интерьера подчеркивается как единством орнаментального репертуара, так и единой техникой глубокой, энергичной одноплановой ("глухой") резьбы. Единство это, наконец, воплощают гармоническая цельность тектоники, исключительная выразительность всего декоративного убора и его яркая монументальность. В проектировании предметов быта и композиции средневекового интерьера наблюдается преемственность общих принципов, присущих искусству не персональному, а коллективному, непосредственно связанному с насущнейшими условиями жизни коллектива, в основном земледельческого. В декоративном творчестве еще живы принципы, восходящие к ранним ступеням социального развития. Общая среда еще соответствовала психическому складу сравнительно небольшого коллектива; отвечала единому духовному началу если не семейной, то сельской общины. Это, естественно, породило единый метод художественного восприятия, единый стиль в оформлении как крупных, так и мелких предметов быта. Однако архаические традиции, сохраняющиеся в орнаментальном комплексе гидатлинского интерьера, переосмысляются под влиянием средневековых художественных установок (энергичность резьбы), обще-средневековых мотивов и элементов (ленточный стиль, "плетенка").

Украшение жилища в те далекие времена имело важное общественное значение. Огромные, многофункциональные жилые камеры могли вместить большое количество людей. Например, по рассказам жителей с. Тидиб, в доме Хадо Гитино могло собраться почти все население аула.

Итак, стилистические особенности декоративного убора гидатлинского интерьера позволяют говорить о ясно выраженном духовном единстве коллектива, создавшего рассматриваемый тип интерьера, а также о том, как и в какой форме это единство воплощено^*.

^* (Показательно, что у аварцев слова "рокъ" (дом, комната) и "рекъель" (единение) образованы от единого корня.)

В позднем средневековье (примерно в XVII-XVIII вв.), когда в гидатлинском жилище появляются пристенный очаг или камин и штукатурка, срединный открытый очаг постепенно исчезает из интерьера. Декор начинает терять единство композиции. Наступает новый этап в эволюции декоративного оформления гидатлинского интерьера.

Материал, собранный по всей Аварии, дает возможность представить в общих чертах картину дальнейшего развития (с конца XVII - начала XVIII в.) и декоративной роли художественной резьбы по дереву в интерьере аварского жилища.

Теперь лари не образуют одно целое со столбом. Неподвижные "цагуры" уступают место подвижным. Последние изготовляются не одновременно с постройкой дома, а независимо от нее, подчас даже в другом селении. Они вносятся в жилище в разобранном виде и здесь собираются и устанавливаются на лежнях в отведенном месте (рис. 15, 40).

Форма столба-пилястра, как и форма ларя, приобретает самостоятельное декоративное значение. Вместе с продольной балкой столб с течением времени перемещается ближе к центру жилой камеры. Лари (подвижные) нередко устанавливаются симметрично центральной опоре. Появляются очень оригинальные композиции плоских столбов, а также ларей больших размеров, причем столбы и лари богато орнаментируются.

Такую форму, отпочковавшуюся от формы "цагура" описанного выше каркасного типа, являет двухъярусная композиция фасада подвижного "цагура" из с. Согратль Гунибского района (рис. 40). Он изготовлен знаменитым согратлинским мастером Габашем, жившим в начале XVIII в. Высота и длина "цагура" (310×180 см) дают отношение, близкое к 1:1,5^*. Весьма оригинальна композиция другого большого ларя - из с. Корода Гунибского района (рис. 15). Это уникальный тип "кама" каркасной конструкции. Оба ларя представляют переходную форму от спаренных "цагуров" и "камов", встречающихся среди гидатлинских неподвижных ларей, к типу подвижного ларя.

^* ("Цагур" вмещает 80 пудов зерна. Хозяин дома рассказывает, что после пожара в с. Согратль (в 1877 г.) этот закром использовался в качестве жилья.)

В куядинских хуторах (общество Куяда) Гунибского района и в Чародинском районе обнаружены "камы", представляющие разнообразные варианты каркасного типа (рис. 44-47). Композиция их передней стенки несколько отличается от типичной композиции аварского "кама" срубного типа, описанного выше (см. рис. 38).

Один из этих ларей имеет пропорции, близкие к отношению 1:1, другие - примерно 1:1,5. Формы их не так монументальны, как у кородинского и согратлинского образцов, но выражают смекалку и изобретательность их создателя, соорудившего из нескольких традиционных конструктивных элементов остроумную и логичную архитектурную форму, выделяющуюся своим изяществом. Эти лари являются также ярким примером использования конструктивных особенностей "кама" для решения декоративной задачи и возможности создания огромного количества вариантов композиций орнамента из сочетания немногих исходных форм: гофрированной полосы из ряда коротких линий, расположенных вертикально (косо или в елочку), розетки с радиальным движением лучей и ∞-образной фигуры. Рассмотренный тип "кама" за пределами Аварии почти не встречается.

В XVII-XVIII вв. резьба по дереву в интерьере сохраняет свое важное значение, несмотря на отсутствие стройной системы декора, в котором уже не реализуется определенное художественное задание, как это было в древнем интерьере, и на растущее значение лепного орнамента пристенного очага.

В своеобразных декоративных формах столбов и ларей, возникших при расчленении древнего типа перегородки, в их орнаментальном уборе сохраняется прежнее плавное повествование с монументальным обобщением (см. рис. 15, 23-26, 40). Вместе с тем резчикам по дереву присуще стремление придать силуэту столба несколько вычурные формы, экспрессивный характер за счет завершающей части (см. рис. 27, 30,32).

В XIX-XX вв. у аварцев получают распространение сравнительно низкие подвижные лари, тоже называемые "цагурами". Они имеют несколько отсеков и дверцы-крышки, вращающиеся горизонтально (на шипах и подпятниках). Высота ларя не превышает 1,5 м. Длина зависит от ширины стены помещения, в котором "цагур" устанавливается. В их орнаментике просматриваются традиционные композиционные схемы и мотивы. Композиция декора двухъярусная (рис. 41-43). Орнамент нередко занимает только верхний ярус и, как правило, состоит из мотива аркады.

Иногда особо выделяется центр композиции "цагуров" (рис. 42). Чаще же центр выделен слабо (рис. 41, 43). Эти лари относятся к XIX в. и снабжены достаточно выразительной резьбой. Явно монотонный узор имеют "цагуры" XX в., представленные на рис. 48, 50, 51. Отчетливо видно, что стремление мастера направлено не на создание пластической резьбы, а на выявление графической основы узора. Резьба слабо углублена, нанесена на поверхность, покрытую краской, с целью создать двухцветный узор.

В XIX-XX вв. резные "цагуры" продолжают украшать жилища, но лишь у небогатых сельчан. Кунацкие комнаты богачей уже не оборудуются такими "цагурами". Большую декоративную роль начинают играть штукатурка с лепниной, ковры и другие элементы привнесенной городской культуры.

Таким образом, искусство деревянной резьбы в Аварии в течение многих веков прочно сохраняет древние стилистические особенности и монументальный характер художественного образа. Это обнаруживает отмеченное влияние конструкций форм и композиций декора неподвижных ларей на подвижные, а также влияние опоры перегородки (столба-пилястра) на формы отдельно стоящих опорных столбов. Композиция декоративного оформления гидатлинской резной перегородки со временем порождает у мастеров определенную схему композиции, на основе которой строится резное украшение фасадной части сундуков (рис. 161) и мелких предметов быта. Это характерно и для XIX в. Вплоть до середины XIX в. сохраняет древние традиции система декоративного оформления интерьера цахурского типа. Образцы его дошли до нас лишь начиная с XVIII в.

В деревянной конструкции здесь отсутствуют столбы, расположенные вдоль стен, или деревянный каркас^*, но, как и в гидатлинском интерьере, в центре зала также нет опорного столба. Сохраняются, однако, срединный открытый очаг с надочажной цепью и ориентация на дерево как на основной материал художественной выразительности.

^* (Отсутствие деревянного каркаса со стойками для всей жилой камеры у рутулов и цахуров еще не дает права отрицать существование такой конструкции в рассматриваемом жилище в раннем периоде его формирования.)

Нагрузка от перекрытия передается на четыре стены через поперечные балки и при помощи подпотолочных стоек с капителями^* на матицу. Матица ("харанг") проходит ниже потолка (примерно в 1 м от него) и постоянно сохраняет значение центральной оси композиции всего декоративного убора.

^* (Эти стойки невольно напоминают элемент обычной деревянной конструкции, называемой "бабкой". Такая конструкция из продольной балки со стойками (бабками) применялась обычно в Табасаране при сооружении зданий с двускатной кровлей (мечетей, сараев).)

Цахурский интерьер характеризуется отсутствием четко выделенного центра всего декоративного убора. Подпотолочные стойки наиболее насыщены резьбой, завершают декоративный убор пространства и сосредоточивают внимание зрителя на себе; в отличие от гидатлинского интерьера они рассчитаны на четырехстороннее обозрение. Они Т-образной формы (см. рис. 34, 35), отличаются от обычных столбов только коротким стволом (высота - не более 1 м). Подбалки украшаются обычно рядом ∞-образных вырезов, но встречаются и пластически менее расчлененные формы (см. рис. 35, 121).

Орнамент стоек, завершающих продольную матицу цахурского интерьера, непосредственно перекликается с орнаментом резных ларей (подвижных и неподвижных), сундуков и мелких предметов быта. Сравнительно часто встречается здесь простейший геометрический мотив, образованный из пучков линий (коротких или длинных), расположенных то косо, то вертикально (рис. 34), чередуясь с пустыми промежутками (фоном). Этот мотив узора является объединяющим компонентом всей орнаментальной резьбы рассматриваемого интерьера и, безусловно, наиболее древним среди основных элементов орнаментации.

Важное значение в декоративном оформлении цахурского интерьера имеет трехъярусная деревянная конструкция с неподвижными ларями в нижнем ярусе. Эта конструкция (у руту-лов она носит название "хут") не всегда снабжается резьбой. Ее художественная форма отличается хорошо найденными и гармонирующими между собой размерами и пропорциями многочисленных филенок и пространств (в ярусах), образованных вертикальными стойками и горизонтальными планками "хута". Нижний ярус сравнительно низкий (высота - не более 1 м).

В конце XVIII - начале XIX в., с исчезновением срединного очага и появлением камина и штукатурки, у рутулов и цахуров еще продолжает сохраняться система и структура древнего типа интерьера, но отпадает необходимость в неподвижных ларях. Появляются двухъярусные подвижные лари (рис. 3, 37 а), сохранившие за собой название "хут". Позднее появляется обычный тип низкого ларя. Боковые стойки последнего, поднимаясь на углах выше уровня крыши ларя, образуют своеобразные отростки, иногда довольно высокие (рис. 37 б, в) и часто имеющие дискообразное или фигурное завершение (рис. 36 а, 37 б).

На рис. 37 а представлен образец двухъярусного подвижного "хута", обнаруженный в доме X. Рамазановой в с. Кала Рутульского района. Хозяйка дома утверждает, что "хут" изготовлен 100-150 лет назад местными мастерами Хасан-Хусейном и Али. Он имеет небольшое отделение - ящик для посуды со скользящей дверцей. Полка первого яруса (крышка ларя) используется в качестве лежанки и склада вещей. Крышки ларя откидные, вращаются на шипах и подпятниках. Отметим, что узор вертикальных досок имеет самостоятельное направление и не переходит на горизонтальную планку. Филенки ларя оформлены рядом фигур, напоминающих силуэт проема, завершенного полукруглой арочкой с плечиками. Остальная поверхность фасада ларя орнаментирована пучками желобчатых линий. Этот мотив весьма распространен в аулах рутулов и цахуров.

Рассмотренный образец по своим конструктивным особенностям является как бы переходной формой от неподвижного "хута" к обычному типу подвижного ларя. (Сохранение элементов неподвижного ларя в композиции более позднего подвижного было отмечено выше, при освещении морфологической стороны типов аварских ларей.)

Как и гидатлинский, цахурский интерьер послужил прототипом для декоративных композиций, возникших позднее в других районах Южного Дагестана. Это относится, например, к орнаменту ларей типа "сакан", встречающихся в высокогорных селениях Южного Дагестана (рис. 37 б, в). По конструктивным особенностям и декоративному оформлению они близки форме подвижного "хута" (ср. мотив аркады ларей). Эти лари богато орнаментированы. На первом из них имеется дата изготовления (1303 г. хиджры, т. е. 1885 г. н. э.). Другой образец "сакана" (рис. 3, 36 а) орнаментирован особо и имеет высокую спинку с аркообразными вырезами^*.

^* (Данный образец не удалось сфотографировать в целом из-за недостатка расстояния, необходимого для съемки.)

Каркасы ларей укреплены при помощи шипов, деревянных стержней (гвоздей) и деревянных тяг. Головки последних отчетливо выступают на фасаде, имея декоративное значение, а задние концы их укреплены, как обычно, деревянными клиньями на задней стенке ларя. Обращаясь к выступающим над уровнем крышки ларя верхним концам боковых стоек, завершенных горизонтальным срезом или сложной фигурой (см. рис. 36 а, 37 б), отметим, что они являются рудиментами стоек второго яруса "хута". Последние в результате исторического развития форм "хута" и появления более портативных форм ларей типа "сакан" теряют конструктивное значение и превращаются в декоративные отростки. Значительные размеры этих отростков говорят о том, что они появились не только "ради красоты". В целом же тип низкого ларя стал характерным в XIX в. для всей территории Дагестана.

Декоративное оформление цахурского интерьера, особенно в ранних образцах (датируются не ранее конца XVIII в.), отмечено монументальностью (образец первой половины XIX в. представлен на рис. 34). В отличие от гидатлинского этот тип интерьера украшается резьбой более сдержанно, однако основная декоративная роль ее и здесь выражается в единстве всего орнаментального убора резного дерева.

В XIX в. когда в интерьере получают широкое применение штукатурка, камин, а потом и глиняные рельефы на каминах, форма и пластика этих последних непосредственно перекликаются с резьбой деревянных частей (конечно, в границах технических возможностей материала - глины).

С появлением ковров и каминов вся система расположения мебели в интерьере рассматриваемых типов начинает изменяться. Стилевое единство декора нарушается. Однако узор глиняных рельефов и ковров обнаруживает стилистическую связь с деревянной резьбой. В частности, войлочные ковры гидатлинцев (типа валяных войлоков) в орнаментальных формах и мотивах имеют много общего как с лепным орнаментом, так и с узорами деревянных резных изделий. Ведущее значение и там и тут имеет мотив лучевой розетки.

Развитие и дифференциация описанных выше типов универсальной жилой камеры приводят к появлению отдельных помещений с определенным назначением (кунацкой, кухни, кладовой и др.), а также многокамерных двух- и трехэтажных жилищ. При этом кунацкая всегда выделяется богатым убранством.

В своем декоративном оформлении кунацкие комнаты XIX в. выявляют более или менее выраженную связь с традиционными принципами убранства древних интерьеров. Очень выразительные примеры применения традиционных форм резного деревянного декора встречаются в лезгинских селениях высокогорной зоны^*. Здесь мы находим резные подпотолочные стойки и подбалки. Одна из стен особо выделена декоративно убранным камином и лепным орнаментом из глины. Камин с орнаментом нередко делит стену на ярусы, что напоминает схему композиции древнего интерьера цахурского типа с деревянными ларями. С помощью аналогичного художественно-композиционного приема оформлена резным деревянным декором одна из стен табасаранской кунацкой комнаты середины XIX в. (см. [111, с. 18-23, рис. 10, 13])^**. На остальной территории Южного Дагестана одна из стен кунацкой также украшена резными ларями, или орнаментированным камином, или же декоративно развешанными тазами, кувшинами и другими предметами, призванными придать кунацкой особую парадность.

^* (Имеется в виду типичная конструктивно-декоративная система перекрытия парадных комнат второй половины XIX в. (см. [161, с. 84]).)

^** (Вдоль этой же стены, согласно местной информации, были расположены резные лари.)

Богатая резьба ларей и столбов кунацких XIX в.^* имеет явно выраженное стремление к декоративности стиля - подчеркнуть декоративную сторону форм и орнамента (см. лари и столбы XIX в. на рис. 33-35).

^* (Говоря о кунацких XIX в., мы не имеем в виду гостиные комнаты богатых горцев конца XIX в., оборудованные предметами городского производства или оформленные под влиянием городской культуры того периода.)

Переходя от системы декора интерьеров древних (универсальных) типов жилищ к интерьерам, сформировавшимся в других районах и на другой основе, коснемся декоративного значения резьбы по дереву в архитектуре мечетей.

Планировка раннесредневековых дагестанских сельских мечетей имеет много общего с планировкой жилищ (квадратный план, обширный зал, отсутствие минарета). В мечетях Дагестана, если они сооружены местными мастерами, стоят те же типы столбов и ларей, что и в жилищах. Да и орнамент выдержан в том же стиле, какой распространен в данном районе. Исключительной формой выделяются столбы, изготовленные табасаранскими мастерами, которых для этой цели специально приглашали в селения Южного Дагестана.

Именно на территории лесообильного Табасарана оформился особый тип столба с базой, шейкой и трапециевидной капителью (табасаранский тип) (см. [111]). Развитие его художественной формы сравнительно хорошо прослеживается по памятникам, сохранившимся как в Табасаране, так и за его пределами. Вообще, табасаранские мечети являются наиболее оригинальными по форме (двускатная крыша, покрытая черепицей или камышом) и богатыми резьбой по дереву. Как правило, небольшие по размеру, они привлекают простой и ясной архитектурной композицией фасада. Интерьер мечетей украшают столбы, но с более роскошной резьбой. Весь архитектурный орнамент ленточного стиля. Есть предметы с художественной резьбой, типичные для интерьеров мечетей Дагестана. Например, деревянный михраб, кафедра (минбар) и некоторые архитектурные элементы. Все они входят в наше собрание памятников искусства резьбы по дереву, ибо отражают этапы и стадии развития рассматриваемого искусства.

Что касается неподвижных ларей, то в Табасаране, как и на территории всего Дагестана, они в наше время не встречаются, хотя не исключено, что в прошлом они существовали. Пережиточной формой древней композиционной схемы, возможно, являются оформленные резными панелями многоярусные прямоугольные ниши в одной из стен кунацкой дома Гирейханова в с. Хив Хивского района. Однако стадиально более высокую ступень развития резьбы по дереву в средневековом Табасаране сравнительно с другими территориями подтверждают в первую очередь совершенные формы резьбы архитектурных элементов фасада. Об этом же свидетельствуют табасаранские подвижные лари ("танх"), имеющие предельно четкую форму и единую систему орнаментации. Представленные на рис. 128-133 лари относятся к XIX и началу XX в. Более древние образцы не обнаружены. О высокоразвитом искусстве говорят также окна, двери, столбы и лестницы с типичным ленточным орнаментом.

Аналогичная картина наблюдается в даргинских, лакских и некоторых других районах. Ярко своеобразные черты имеет в композиционном отношении орнаментальный убор даргинских ларей. Он обнаруживает глубокие местные схемы и приемы сочетания вариантов резьбы, характерные для большинства изделий с художественной резьбой крупного и мелкого масштаба (рис. 134, 240, 324).

Типичные для XIX-XX вв. низкие лари отличаются богатством индивидуальных решений декора и во всех случаях тесно связаны с самобытным древним искусством. Они свидетельствуют об устойчивости традиций декоративной резьбы в быту.

Яркость, чрезвычайное многообразие выражения, а также присущее народному декоративному творчеству рациональное мышление демонстрируют и различные формы мебели.

Специфичный способ сооружения ларей, особая схема их композиции, общие орнаментальные мотивы характерны также для форм и декора диванов, кроватей, сундуков и другой мебели. Вертикальные стойки с дисковидным (нередко крючкообразным или более сложным фигурным) завершением придают особую живость и монументальность крайне простым формам деревянной мебели (см. рис. 154-158). Данный декоративный мотив, как и мотив аркады, встречается во всех районах, притом и на мелких предметах быта (см. рис. 175, 176, 239). Индивидуальные черты более выражены в орнаментации сундуков. Например, схему из диагонально пересекающихся линий мы видим в центре композиции декора сундука из даргинского района и во взаиморасположении розеток центральной части орнаментальной композиции ларя из с. Нижнее Мулебки (ср. рис. 135 и рис. 163, 324). Что касается орнамента фасадов некоторых аварских сундуков, то он сохраняет схему композиции декора гидатлинских перегородок и больших неподвижных ларей (ср. рис. 40, 162 и рис. 8).

На рис. 147-149, 151, 153 представлены комбинированные формы мебели - лари-лежанки из аварских и даргинских районов. С конструктивной стороны они почти не имеют существенных отличий. Способ их изготовления (как и всей дагестанской мебели) ничем не замаскирован и остается всегда обнажен для зрителя. Выступающие детали подчеркивают цельность декоративной формы, органическую связь конструкции с орнаментом. Это одна из древнейших художественных традиций дагестанцев.

Ларь комбинированной формы, представленный на рис. 150, обнаружен в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Местные жители утверждают, что этот ларь-лежанка изготовлен местным мастером более 250 лет назад. Стилистические особенности резьбы и орнамента позволяют отнести данный памятник примерно к XVIII в. Он отличается крупными орнаментальными формами и энергичной резьбой, нанесенной с учетом фона. Декоративные мотивы еще сохраняют изобразительное начало (силуэт обуви, трилистник). Вместе с тем применен пластично выполненный ногтевидный мотив. Разновидностью рассматриваемого типа является и аварский "урцин", представляющий собой своеобразную композицию из лежанки, скамьи и ларя (рис. 147, 149). Как видно из вышеизложенного, аналогичные (многофункциональные) формы встречаются и у рутулов (рис. 3, 36 а) под названием "хут"^*.

^* (На территории Табасарана и в других районах Южного Дагестана формы рассматриваемого типа (ларей-лежанок, кроватей, скамей) встречаются очень редко.)

Для декора деревянных столбов жилищ даргинских районов, особенно территории Кайтага, характерен растительный орнамент. Наиболее выделяются столбы из с. Кубачи. Здесь и композиции подбалок создаются на основе форм растительного типа [83, табл. IX, рис. 4-6]. Однако общая форма столба простотой конструкции восходит к Т-образному (универсальному) типу. В более сложных формах столбов из Даргинии можно видеть влияние определенного прототипа, распространенного на кайтаго-табасаранской (особенно табасаранской) территории, в частности в средневековых мечетях начиная с XI-XII вв. Такие образцы (рис. 69, 118) обычно являются произведениями искусства профессиональных резчиков по дереву. Они выделены нами особо и будут рассмотрены в следующей главе. Интересно, что в жилищах Табасарана простые формы столбов морфологически тоже восходят к упомянутому универсальному типу.

Во всех районах Дагестана встречаются индивидуализированные, весьма свободно решенные формы подбалок универсального типа столбов. Они образуют бесконечное множество своеобразных декоративных вариаций, возникших в XVIII-XIX вв. в результате диффузии основных типов столбов - универсального и табасаранского. Существуют варианты, характерные лишь для отдельной группы селений и даже для одного селения (например, подбалки столбов из с. Кубачи) [83, табл. IX, рис. 4-6]. Такое разнообразие указывает на непосредственную связь форм рассматриваемого искусства с жизнью.

Наконец, подчеркнем, что в некоторых районах Дагестана различные вариации столбов и подбалок восходят не к каким-либо местным прототипам, а к прототипам, сформировавшимся на соседних территориях.

Так, изображенные на рис. 117 подбалки излишне вытянутой и декоративной формы (в силуэте, по существу, представляющей две спаренные косые линии), наиболее часто встречающейся на кумыкской территории, не имеют здесь прототипов. Если говорить о традиционности данной художественной формы, необходимо иметь в виду подбалку треугольного или трапециевидного силуэта, вытянутую по горизонтали (см. рис. 117 а, б, в) и распространенную на соседней даргинской территории^*. К ней мы еще вернемся ниже.

^* (Местные информаторы единодушно подтверждают, что мастера - создатели столбов в большинстве своем были приезжими из соседних даргинских районов.)

Другим выразительным примером является столб, представленный на рис. 117 и, особенно форма ствола столба, которая в кумыкских селениях встречается на образцах начала XX в. Более древние аналогии имеем лишь на лезгинской территории. Таков деревянный столб на фасаде мечети с. Кара-Кюре Магарамкентского района, изготовленный во второй половине XIX в. Следует согласиться с мнением отдельных исследователей, что образ данной формы является привнесенным - возможно, из Средней Азии.

Формы столбов, мебели и мелких предметов быта проектировались традиционными методами и в соответствии с выдержанной веками функционально-конструктивной основой, передававшейся по наследству как обычаи или родовые черты характера. Композиция, пропорции и узоры на них устанавливались обычно по длине локтя, пяди, вершка, служивших модулями при определении относительных размеров частей изделия и орнамента. Такие условия редко порождали нерациональные ("неправильные") и некрасивые формы.

Декоративная роль и особенности стиля дагестанской резьбы по дереву ярко проявляются в художественных формах и орнаментике поставцов-солонок, исстари широко распространенных в быту горцев. Мастера как бы соревновались в виртуозном решении декора поставцов. Очень трудно найти два одинаковых образца, не говоря уже о территориальном различии их форм. Дагестанским поставцам может быть посвящено специальное исследование. Здесь мы коснемся лишь основных типов.

Изготовлялись поставцы обычно из тонких досок сосны, легко поддающейся резьбе и достаточно прочной для изделий, постоянно висящих на стене. Части их скреплялись при помощи шипов, стяжек и клиньев, т. е. так же, как и мебель. Конструкция поставцов была предельно обнажена. Художественная форма их вытекала из хорошо найденных пропорций. Они легко разбирались, если выбить клинья из наружных частей стяжек. (Деревянные гвозди - изобретение более позднее.) По конструктивным особенностям и композиции орнамента поставцы-солонки напоминают лари.

Мелкомасштабные предметы, будучи наиболее связанными с бытом, постоянно совершенствовались в формах, но сохраняли древнейшие схемы композиций, орнаментальные мотивы, элементы и приемы резьбы. Такова зональная композиция мерок (рис. 206, 209, 211) с полосами из заштрихованных треугольников, которые являются характерным мотивом глиняных сосудов бронзового и железного веков. Для орнаментальной композиции подойников характерен принцип решения, подчеркивающий лицевую сторону - обычно крупной фигурой розетки (рис. 214, 215, 221). Такая система центрирования композиции постоянно встречается в орнаменте солонок (рис. 224, 230) и вообще специфична для декоративного искусства Дагестана.

Единство стиля орнаментального убора, присущее средневековому искусству резьбы по дереву, характерно не только для интерьера дагестанского жилища или мечети, но и для их фасада. Декор фасадов табасаранских мечетей, например, исключительно богат и достаточно торжествен. Этому способствуют ряды деревянных столбов навеса (галереи), покрытых густой резьбой, а также резьба фасадной стены и элементов второго плана - дверных и оконных коробок.

Более или менее выраженную связь конструкции и формы с традиционными приемами оформления интерьера имеют оконные и дверные проемы дагестанских жилищ. Наиболее выразительные образцы представляют типы и формы окон. Самые ранние из сохранившихся окон с резными элементами, за редким исключением, относятся к XVII-XIX вв.

Образцы окон и дверей XVII-XVIII вв., дошедшие до нас, слишком малочисленны и имеют небогатую резьбу, что, видимо, вполне гармонирует с суровым обликом жилищ закрытого типа (рис. 263). Дверные коробки и однопроемные окна состоят из четырех, а двухпроемные окна - из пяти элементов. Двухпроемные окна отличаются особенно выразительными формами. Композиции их иногда имеют ярусное решение (см. рис. 263). В Аварии одно- и двухпроемные окна бывают с арочным и прямоугольным завершением, иногда причудливой формы (рис. 264, 265). Последний тип, надо полагать, сравнительно ближе стоит к форме средневекового прототипа или к каменным кубачинским двухпроемным окнам (см. [87, рис. 6, 7; 83, табл. III]; см. также [128]).

Хорошо выражена связь с приемом композиционного решения фасадов ларей в окнах тиндальского типа, имеющих наглухо закрепленные ставни, выступающую в центре лопасть и парные Ф-образные вырезы (рис. 266 б). Створки окон нередко украшаются крупными фигурами розеток (рис. 264).

В XIX в. одно- и двухпроемные окна, иногда с арочными вырезами, часто встречаются на кайтаго-табасаранской территории (рис. 267, 268, 282, 284). В Табасаране в рассматриваемый период более распространены двухпроемные окна с деревянными резными элементами. Форма проемов прямоугольная. Часто их орнамент имитирует арочное завершение (рис. 278. 279, 281, 286). Коробка такого окна состоит из пяти массивных элементов (двух горизонтальных и трех вертикальных). Створки вращаются на шипах и подпятниках. Сравнительно сложная конструкция и небольшие размеры позволили мастерам весьма разнообразно решать их декоративное оформление. Оконные коробки, как и дверные, изготовляются из ореха или дуба.

Неотъемлемым элементом композиции орнамента табасаранских окон является бордюр, проходящий по краям проема (рис. 274, 276, 279, 282, 287). Бордюром служит чаще всего мотив в виде косы (рис. 276, 279, 286) или гофрированной ленты (рис. 273, 276, 281). Эти мотивы нередко сочетаются (рис. 272, 279, 280, 286).

Сегменты, имитирующие аркообразное завершение, украшаются волютообразными фигурами и сочетанием полукружий и четвертей окружности (рис. 273, 276, 278, 279, 297). Остальная орнаментируемая поверхность занята строчной композицией из цепи переплетающихся геометрических фигур (кругов, квадратов, ромбов), нередко пересеченных лентами (по осям круга или диагоналям квадрата).

Строчной узор вертикальных элементов прерывается у верхнего края оконной коробки.

Нижние концы его, соединяясь с узором нижнего горизонтального элемента, образуют оригинальное Ш-образное обрамление всей оконной коробки (рис. 278, 281, 282, 287; см. также [111, с. 28, 31, рис. 16, 20]). Иногда орнамент не выделяет отдельные части (верх, низ) окна (рис. 288, 289, 290). Нередко горизонтальные и вертикальные элементы имеют разнохарактерный рисунок или по древней традиции сохраняют самостоятельное направление (рис. 277). Благодаря этому мастеру удается создать исключительно живые композиции орнаментального убора (рис. 273, 281).

Менее оживленный, но четкий, строго продуманный до мельчайших подробностей рисунок и предельно ясную композицию имеет орнамент двух- и трехпроемных окон, представленный на рис. 295, 297. Здесь орнамент нанесен и на створках. Четко выделены главные и второстепенные элементы композиции, контуры проемов. Основное П-образное обрамление отличается сложным рисунком и простотой узора центральных участков. Вместе с тем единство и цельность общей композиции и орнамента достигнуты как единым масштабом, так и ритмом узора. Рисунок П-образного обрамления перекликается с сетчатым узором центральных участков, вертикальные полосы между окнами - с горизонтальными участками над ними. Соблюдается единое расположение перекрещивающихся лент под углом в 45°. Все участки и бордюры оконтурены рантом (желобом). Резьба выполнена исключительно тщательно.

Сходен рисунок и остальных деталей, хотя в каждой из них он имеет замкнутый характер. Вертикальные железные прутья, ограждающие проемы и применяемые крайне рационально, также несут определенную декоративную нагрузку - перекликаются с линиями ранта.

Одному и тому же мастеру, Моллашахбану из Ягдига Табасаранского района (умер в 1890 г.), принадлежат двух- и трехпроемные окна, изображенные на рис. 295-297, столб балкона на рис. 305в и передняя стенка ларя, представленная на рис. 131. Некоторая монотонность, граничащая с сухостью, ковровый характер орнамента в целом, небогатое разнообразие мотивов отличают выделенные произведения от других, более ранних однотипных памятников. Вместе с тем отмеченные стилистические особенности позволяют говорить о совершенстве декоративной формы в произведениях Моллашахбана из Ягдига и относить их к числу памятников, завершающих определенный этап развития искусства резьбы по дереву в Табасаране.

В некоторых табасаранских селениях верхних предгорий (Урга, Ляхля, Кюряг, Тураг, Халаг) окна орнаментируются почти независимо от их конструкции (рис. 288-290). Лента простого или сложного рисунка (сочетание "косы", рифленой ленты, желобков с косыми насечками), непрерывно двигаясь по орнаментируемой поверхности, рисует крупные фигуры - кругообразные и ∞-образные петли. Остальные участки оставляются свободными от узора или заполняются рисунком, органически не связанным с основной композицией.

Мотив ленты с ∞-образной схемой композиции обычно применяется в сочетании с другими мотивами (рис. 270, 289). Примеры самостоятельного применения ленты из параллельных линий (желобков) встречаются и в орнаменте табасаранских ларей (см. рис. 49). Отметим также, что данный мотив можно считать весьма архаичным и самобытным. Аналогичный по трактовке узор можно найти и в орнаменте памятников художественной резьбы по дереву XI-XVI вв. (см. рис. 54, 58). Особую разработку он получил в орнаментации керамики бронзового века (см. [78, с. 65, рис. 2 а; 42, с. 72, рис. 32]).

Однопроемные окна в Табасаране встречаются реже. Они бывают квадратной (рис. 270, 271) и прямоугольной формы (рис. 293, 295). Орнаментируются по тому же принципу, какой использован в декоре двухпроемных окон.

Наружные двери или ворота домов, как и окна, особенно богато орнаментированы на территории Табасарана. Менее характерно такое явление для Кайтага (см. рис. 259, 260). Еще реже встречаются резные двери на остальной территории Дагестана. В основном сохранившиеся резные двери относятся к XIX-XX вв. Наиболее интересные в художественном отношении образцы более раннего периода будут рассмотрены в главе ΙΙ.

В конструктивном отношении двери родственны окнам. Дверная коробка обычно имеет проем с полукруглым завершением и состоит из четырех элементов: двух вертикальных, верхнего горизонтального и нижнего бруса-притолоки, в который упирается коробка. Тесанные из цельного дерева дверные полотна (из них одно имеет меньшую ширину) вращаются на шипах и подпятниках, устроенных с тыльной стороны верхнего и нижнего горизонтальных элементов. Дверные створки, как правило, не покрываются орнаментом. (Исключение составляют двери средневековых мечетей.) Резьбой украшаются обычно три элемента дверной коробки (нижний брус-притолока оставляется свободным). Поэтому здесь для мастера-резчика имеются сравнительно ограниченные возможности в создании вариаций композиционных схем, чем в декоре двухпроемных окон, где резьбой покрываются пять элементов.

Единственным образцом двухпроемных дверей на территории Дагестана являются двери мечети с. Кара-Кюре (см. о них подробно [58, с. 38, 39, рис. 34; 161, с. 141, рис. 93]), созданные в середине XIX в. (1256 г. хиджры, т. е. 1840 г. н. э.) вместе со столбом перед фасадом.

На территории Табасарана в арочных дверных проемах концы арочных пят изредка снабжаются полукруглыми уступами, обращенными внутрь проема. Очень редко встречаются в Табасаране дверные проемы с прямоугольным завершением. Интересен образец, представленный на рис. 257. Здесь орнамент горизонтального элемента решен по образцу декора двухпроемного окна.

Двери с прямоугольным проемом более характерны для памятников XIX - начала XX в. в горном Дагестане и в даргинских селениях предгорной зоны (рис. 259). Иногда резьбой здесь покрываются и элементы коробки, и дверные полотна (рис. 248, 261, 262). Узор геометрический, композиция отличается свободным расположением фигур ("нерегулярностью"). Определенная симметрия соблюдается в узоре косяков. Наружные размеры дверных и оконных (однопроемных) коробок в одном случае сохраняют отношение, близкое к квадрату (рис. 250). Иногда это отношение близко к 1:1,5 и 1:2.

Структура орнамента табасаранских дверей (ленточного и геометрического) в основном не отличается от структуры современных им памятников (окон, столбов, ларей). В образцах второй половины XIX в. господствует сплошной сетчатый узор с ромбической системой узлов (см. рис. 126, 128, 255), состоящий из кругов и квадратов и сочетающийся с обрамляющей лентой в виде "косы". Ленты с волютами на концах встречаются в орнаменте столбов, дверей и окон (ср. рис. 103, и рис. 255, 277, 281). В резьбе этого периода есть и более разреженные композиции узора, характерные для предыдущего этапа развития.

Густая темно-коричневая резьба своей фактурой очень эффектно обрамляет гладкие проемы (створки окон и дверей) и хорошо сочетается с фоном светло-охристой каменной кладки. Светло-охристый цвет фона типичен для фасадов табасаранских жилищ XIX - начала XX в. Облицовка создана из тщательно обтесанного песчаника, которым изобилует данная территория^*.

^* ( Композиционное и конструктивное единообразие жилищ Табасарана середины и второй половины XIX в. неоднократно подчеркивалось С. О. Хан-Магомедовым (см. [161, с. 164-167]).)

С конца XIX в. в архитектуре жилищ Табасарана, когда все большее распространение получают лоджии, богатая декоративная резьба окон и дверей постепенно теряет свое прежнее значение, уступая место "кружевам" сквозной резьбы. Последняя своим ажурным обликом производит внешне более эффектное впечатление, чем прежняя глухая резьба. Композиционным центром фасада теперь становятся лоджии и навесные балконы.

Заимствованный в Грузии городской архитектурный декор вместе с навесными балконами и перилами в начале XX в. распространяется по всему Дагестану. Иногда, особенно в Южном Дагестане, применяется наборный орнамент типа "шебеке" (см. рис. 315).

Важную декоративную роль в композиции и оформлении фасада дагестанского жилища играют наружные ворота.

Старинные формы ворот (XVII-XVIII вв.) в конструктивном отношении мало отличаются от дверей. Дверная коробка П-образная, с богатой резьбой. По форме створок выделяются два типа ворот. Первый тип более связан с древней традиционной формой, имеет цельные массивные створки в виде полотен, вращающихся на шипах и подпятниках (рис. 252, 256). Створки орнаментируются редко. Иногда коробки старинных ворот решаются в форме порталов, характерных для ворот мечетей XV-XVII вв. (рис. 87, 252). Здесь верхний горизонтальный элемент имеет в нижнем крае аркообразный вырез. Створки второго типа составлены из досок и накладных планок, соединенных кузнечными гвоздями, отличаются богатством декоративных возможностей и покрываются энергичной резьбой (рис. 250, 260-262).

Ворота аварских жилищ XIX-XX вв. принадлежат к первому типу и сохраняют традиционную форму, характерную для предшествующего периода. Резьбой покрываются только дверные коробки. Так же орнаментируются ворота в табасаранских селениях (рис. 253, 256). В мечетях резьба украшает и створки.

Роскошную резьбу имеют относящиеся ко второму типу образцы на территории некоторых даргинских районов предгорной и горной зон, лезгинских районов Южного Дагестана, а также кумыкских районов. Здесь резьбой покрываются как коробки, так и створки. Элементы коробки орнаментируются розетками (круглыми, квадратными, многоугольными, см. рис. 248), нанесенными глубокой выемчатой резьбой. Планки каркасных створок оформляются энергичными зарубками и фигурными вырезами (чаще аркообразными)^*.

^* (Художественные формы и варианты композиции ворот жилищ горной и предгорной зон достаточно подробно рассмотрены в работах С. О. Хан-Магомедова и А. Ф. Гольдштейна (см. [161 и 47]).)

Наиболее выразительную художественную форму имеют ворота на кумыкской территории, где у домов есть дворики. Здесь кроме элементов коробки орнаментом покрываются и доски между планками створок, хотя иногда дверные полотна лишены планок (см. рис. 258, 260, 262). Головки кузнечных гвоздей, формы металлических накладок и колец-ручек тоже несут заметную декоративную нагрузку.

В орнаменте чаще всего встречается "чешуйчатый" узор. Это, несомненно, подтверждает сведения о том, что мастера-плотники были приезжими из Дахадаевского района. Дверные полотна орнаментируются и растительным узором, нанесенным выемчатой резьбой. Декоративные формы, характерные для элементов ворот, мастера повторяют иногда в оформлении деталей окон (см. рис. 269).

Важным элементом композиции и декоративного убора фасадов в архитектуре XIX в. являются консоли карнизов. Форма консоли в профиле напоминает силуэт половины подбалки. Они сходны и по своей функции. При возможности мастера сочетают их формы с другими элементами в композиции фасада, создавая интересный своеобразный "ордер" (см. [161, с. 92-98]). Консоли карнизов сходны с подбалками и принципом решения орнаментального декора (см. рис. 247).

Наружный декор дагестанских жилищ, по существу, рожден поздно, на основе декоративных поисков внутри интерьера жилища земледельца. Архитектурные и орнаментальные мотивы, возникшие в средневековый период (спаренные проемы, аркада, "плетенка"), позднее переосмысляются на традиционной основе.

Дагестанское искусство деревообработки в целом кроме отмеченных во Введении общих черт, присущих декоративному искусству любого народа, имеет и свои сугубо специфические особенности, выраженные в художественных формах типов интерьера, мебели, архитектурных деталей и домашней утвари, ярко самобытных по характеру, всегда подчиненных образному строю бытового искусства. Рассматриваемые в книге образцы двух типов интерьера, пяти типов столбов и нескольких типов окон и дверей, представленные в процессе становления декоративной формы, постоянное обнажение конструктивных приемов и естественной фактуры материала восходят именно к древним формам народного зодчества. Структура интерьера дагестанского древнего жилища неотъемлемо связана с системой ларей, которая подчеркивает земледельческий профиль хозяйства, берущего начало в эпоху бронзы.

Главными специфическими особенностями искусства художественной обработки дерева в Дагестане являются следующие.

1. Сравнительно большое количество местных школ резьбы по дереву со своими традиционными художественными формами и орнаментом, характерными для определенных районов Дагестана.

2. Устойчивость традиционных вариантов как в архитектурных формах, так и в формах бытовых предметов мелкого масштаба.

3. Рассматриваемое искусство в целом сравнительно мало подвергалось влиянию искусств соседних стран и народов, воздействию мотивов и форм, проникших в дагестанское искусство резьбы по дереву в период распространения здесь христианства и ислама. Привнесенные элементы остаются легко отличимыми или же значительно видоизмененными под влиянием местных традиций.

4. Художественная форма народного искусства резьбы по дереву (деревянные опоры, мебель и домашняя утварь) часто отличается по трактовке и орнаментальному стилю от формы, возникшей в профессиональном искусстве, в частности с развитием архитектуры культовых сооружений. В работах народных мастеров в основном доминируют древние традиции. Это будет особенно наглядно выявлено в следующей главе, при сравнении памятников средневекового искусства резьбы по дереву, относящихся к интерьеру жилища и мечетей горной и предгорной зон Дагестана.

Наиболее значительными предпосылками возникновения этих особенностей послужили исторические (феодальная раздробленность), экономические (профиль сельского хозяйства, развитие домашних ремесел и художественных промыслов), природно-географические (наличие гор, расчлененность территории, наличие или отсутствие поблизости лесов) условия, этническая и языковая раздробленность населения.

Рассмотренные памятники XVI-XIX вв., сохранившиеся на большей части территории Дагестана, характеризуют особенности стиля нескольких ведущих школ искусства деревообработки: гидатлинской (для территории Аварии), кайтагской (для даргинских районов), табасаранской и рутульской (для Юга Дагестана).