Необыкновенное письмо (С. Жегалова)

Это произошло более 80 лет тому назад. В одной глухой деревне бывшей Саратовской губернии умер крестьянин. Без куска хлеба осталась семья - жена и трое малых детей. Откуда ждать помощи? Вся надежда на брата хозяина - Никиту. Да он далеко, в Питере, в солдатах. Надо бы послать весточку, сообщить о беде. Но как? В деревне нет ни одного грамотея. И вот с оказией Никите в Петербург посылается письмо, написанное неграмотной женщиной, не знавшей ни одной буквы. Вот его полный "текст" (илл. 96).

96. Письмо картинками, написанное в конце прошлого века неграмотной крестьянкой

Это письмо было опубликовано в прошлом веке ученым-этнографом П. Ф. Высоцким, который получил его, по-видимому, в семье Никиты^*. Трудно нам сейчас понять его: загадочные палочки, кружочки, крючки отдаленно напоминают какие-то иероглифы. А как же прочитал его Никита?

^* (П. Ф. Высоцкий. Несколько слов о следах употребления у нас фигурного письма. "Известия общества археологии и этнографии при Казанском университете", т. VI, вып. 2, 1877, стр. 1-15.)

Чтобы понять текст письма, нам нужно углубиться в далекое прошлое, в начальную историю жизни человека, в эпоху, предшествовавшую созданию письменности.

Когда же человек научился писать? Оказывается, не так уж давно: всего 6-8 тысяч лет тому назад.

Раньше всего человек научился рисовать, используя вместо бумаги камни, деревья, кожу и собственное тело. Потребность в рисунках у нашего первобытного предка появилась по разнообразным причинам.

Вооруженный лишь примитивными каменными орудиями, беспомощный и слабый перед силами природы, он должен был всего бояться: и хищных зверей, и грома с молнией, и ветра, и обвалов.

Считая силы природы такими же живыми и разумными, как и он сам, человек или поклонялся им, пытаясь умилостивить их, или же пытался обмануть разными "хитростями": рисовал, например, изображение зверя, пронзал его копьем и был уверен, что охота будет удачной. Перед теми же изображениями он устраивал пляски, приносил им еду, стараясь задобрить, привлечь на свою сторону.

С помощью этих же рисунков человек защищал и себя, раскрашивая тело замысловатыми узорами, покрывая его сложнейшей татуировкой. Известный русский ученый Миклухо-Маклай, очень долго живший среди папуасов на Новой Гвинее, первым обратил внимание на то, что первобытная татуировка не только украшение, но и, так сказать, паспорт, или личное дело ее хозяина. Все знаки в ней имели свое название и значение; одни из них показывали возраст, принадлежность к определенному племени и территории; другие предохраняли от опасности, рассказывали о военных подвигах. Особый вид татуировки приурочивался и к отдельным событиям. При этом имел значение не только знак, но и цвет. "...У моих соседей,- записал ученый,- сегодня праздник: лица раскрашены красной охрой, на спине разные узоры..." "Недалеко от покойника,- записал он же в другом случае,- сидела вдова умершего, вся измазанная сажей..."

Мы видим, что, как и в наши дни, красный цвет соответствовал веселью и радости, а черный - трауру и печали.

Некоторые из этих знаков стали родовыми - свидетельством о происхождении, о принадлежности к определенному роду и племени. Когда же появилась частная собственность, эти рисунки стали знаками личными и семейными, заменяя наши подписи. Через такие фамилии-картинки прошли все народы мира, а у тех, которые отстали в своем развитии и еще не овладели письменностью, их можно увидеть еще и сейчас. До недавних дней употребляли такие знаки индейцы Северной Америки, аборигены Австралии и Африки, все народы Сибири. В Австралии каждый род носил имя какого-либо животного, оно являлось символом рода - "кобонгом". Членам рода под страхом смерти запрещалось его убивать.

Эти кобонги австралийцы вырезали на оружии, утвари, инструментах - на всех предметах, находившихся в собственности данного рода.

У индейцев Северной Америки такие знаки назывались "тотемами" и изображали животных, рыб или же отдельные предметы.

Почти все народы дореволюционной России пользовались такими же родовыми знаками вплоть до 1917 года. Так, например, киргизы Малой орды делились на 18 родов и каждый имел свой знак - "тамгу". У одного тамгой служил лук со стрелой ("джяок"), у другого - гребень, у третьего - змея. Эти знаки выжигались на лошадях, овцах, на кошмах и ставились на документах вместо подписи. Знаки эти передавались по наследству. Подобные же знаки употреблялись вместо фамилий у черемисов, башкир, мордвы.

Обычай ставить вместо имен и фамилий родовые знаки-рисунки долго удерживался и у русских. Назывались эти знаки "огородные знамена" - т. е. оградительные знаки. Так, еще в летописи за 1169 год записано, что "холопья бояр Нестора и Петра Борисовичей коней в стаде покраше и пятна своя на них восклаша..." (т. е. украли в стаде коней и выжгли на них свои знаки).

Знаки эти в большинстве случаев отражают основное занятие населения: изображения животных и птиц - у охотников, орудия труда, предметы деревенского обихода - у крестьян. Документы XVII века пестрят такими "подписями": "...к сим обыскным речам,- читаем мы в одном из них,- Васька Локчаков знамя приложил - тетерева..." и рядом изображение этой птицы. "...Савелья Федорова сына Челюсткина... села Ботогова знамя три сохи, под ними курья лапка..." Такие подписи ставили на документах, вырезали на межевых столбах, личных вещах. Вырубались они топором, двумя-тремя зарубками, поэтому самый сложный рисунок выглядел схематической геометризованной фигуркой. Так, например, упоминавшаяся соха имела вид угла, фигуры людей и животных исполнялись прямыми линиями. Самыми распространенными знаками были "грань" - косой крест и "рубеж" - прямая черта (отсюда и произошли наши слова "граница" и "рубеж").

В деревнях с неграмотным населением родовые меты употреблялись вплоть до Октябрьской революции. Интересный материал о них собрал в конце прошлого века ученый-этнограф Ефименко в северных губерниях России.

Каждая семья, сообщает он, имела свой родовой знак, передававшийся из поколения в поколение. Это те же кресты, углы и птичьи лапы. Больше же всего рубежей, вырезанных в разных направлениях. "Два рубежа прямых,- читаем мы у него описание этих знаков,- третий косо"; "два поперечных рубежа и один вдоль в середине"; "два рубежа сверху на-розно, а внизу сошлись к себе".

Сыновья наследовали знак отца, причем тот, который оставался в его доме, получал знак без изменений, а остальные к основному знаку прибавляли маленькие черточки - "отпятки". Ефименко приводит интересный пример. В селе Ракуле Холмогорского уезда жил крестьянин Чудинов, у которого родовой знак был косой крест. У него было четыре сына. Младший сын остался в доме отца и принял его знак, а остальные обзавелись своими домами. Один из них прибавил черточку - "отпяток" от креста слева, другой - справа, а третий - наискось.

Такие знаки ставили на всем имуществе: на деревьях в лесу, межевых столбах, домашней утвари и инструментах. Сейчас эти меты можно увидеть на многих крестьянских предметах в музеях. Так, в Историческом музее хранится обычный мешок с нашитым на нем косым крестом. Ведь когда привозили зерно на мельницу молоть, все мешки были одинаковы и хозяину найти его можно было только по личным "знаменам". Ниже креста нашиты буквы "ЕБ" - Егор Беляев. Сын хозяина первой меты, обучившись грамоте, вместо древнего знака поставил буквенные инициалы.

Подобные же меты можно увидеть на котле для варки пива, на плотничьем инструменте, ошейнике для телят и других вещах. Вид их все тот же, знакомый нам - "рубежи", "грани", "соха вниз рогами" и "курья лапка" (по терминологии XVII века).

Женщины в дореволюционной деревне не имели права наследования, у них не было поэтому и своих постоянных родовых знаков. У дочери до замужества был тот же знак, что и у отца, а после - знак мужа. В том же музее хранится один интересный предмет - бердо, деталь ткацкого стана с семью разными родовыми "знаменами": семь раз он передавался по наследству от матери к дочери и каждый раз ставился знак нового "хозяина" - мужа (илл. 97).

97. Такие знаки в древней Руси заменяли подписи. Они вырезаны на берде - детали ткацкого стана

Родовыми метами широко пользовались во всех финансовых делах деревни, а особенно для учета разнообразных повинностей крестьян и земельных владений. Учет этот вел староста деревни без привычных нам пера и бумаги, а обходясь, так сказать, топором и палкой.

Любопытен один экспонат Исторического музея. Представьте себе толстую палку больше метра длиной с шестнадцатью продольными гранями. Три поперечные зарубки делят ее на четыре части, так что каждая грань имеет четыре отрезка. Всего отрезков 16 X 4 = 64. Каждому хозяйству деревни на палке отведен один участок грани и на нем вырезан родовой знак данного крестьянина (илл. 98). Не все отрезки заполнены, так как в деревне было только 56 домов.

98. Палка, служившая в старой деревне для 'записей' выполнения повинностей; вместо фамилий на ней вырезаны родовые знаки крестьян, повторявшие окружавшие их предметы: грабли, вилы, бороны, сохи и пр.

В схематических изображениях, составляющих родовые знаки, можно различить соху, борону, грабли. В двух знаках довольно точно переданы очертания дерева, рыбы. Против каждого знака стоят черточки-зарубки. Любой крестьянин, взглянув на палку, по количеству зарубок мог установить, сколько раз ездил он и сосед, чья очередь следующая. В деревне Рожаево бывшей Новгородской губернии (откуда поступила палка в музей) таким учетом пользовались до 1913 года.

Подобные предметы (палки или дощечки), по которым велся учет с помощью зарубок, назывались бирками.

Нам трудно представить себе, какое значение для наших предков, в огромном большинстве неграмотных, имели бирки. Они служили для самых различных целей: с помощью бирок производились денежные расчеты, они, как мы видели, служили для учета общественных повинностей крестьян, они же были своеобразными квитанциями при сдаче и получении Заказа (илл. 99). Единицы счета (рубли, аршины, десятины земли и т. п.) изображались прямыми линиями, пятерки вырезались в виде наклонной полоски, десятки - косым крестом и т. д.

99. Связка палочек - 'бирок', на которых староста дореволюционной деревни зарубками отмечал собранные с крестьян подати

В Историческом музее хранятся, например, бирки-квитанции, или "жеребья", приобретенные экспедицией Исторического музея в Вологодской области в 1929 году. Они представляют собой небольшие палочки, длиной 5-7 см, с прямыми и косыми зарубками. На такой палочке отмечали количество холста, сдаваемого в крашение. Палочку разрубали по длине так, чтобы зарубки были на ее обеих половинках. Одну половинку прикрепляли к холсту, а вторую давали Заказчику. Она служила "квитанцией". При получении готового заказа "квитанция" предъявлялась и половинки соединялись. Если зарубки совпадали, окрашенный холст отдавался владельцу (илл. 100).

100. Эти расколотые пополам палочки служили прежде квитанциями при сдаче холста в окраску: половинка - заказчику, половинка - к холсту

Рисунки - "знамена", "обереги" от злых сил, изображения божеств и просто счетные палочки-зарубки сначала существовали изолированно и лишь постепенно стали складываться в целые рассказы в картинках, напоминая наши ребусы.

Эти своеобразные "письмена", выбитые на камнях и скалах, вырезанные на деревьях и шкурах животных, дошли до нас из глубокой древности и до сих пор представляют собой загадки. Лишь с большим трудом, путем сопоставления с аналогичными рисунками, некоторые из них были расшифрованы учеными. Однако и в этих случаях не всегда можно было с уверенностью сказать, что прочтение правильно, так как один и тот же текст рисуночного письма (пиктографии) может быть понят по-разному.

Интересный пример приводит древнегреческий историк Геродот, рассказывая об одном эпизоде из истории похода персидского царя Дария против скифов. В один из моментов этого похода Дарий оказался в трудном положении; скифы, воспользовавшись его замешательством, отправили к нему гонца с дарами, и тот передал Дарию птицу, мышь, лягушку и пять стрел. Когда персы спросили, что означают эти предметы, посланец предложил им самим раскрыть смысл подарка. Персы долго совещались и решили, что скифы отдают себя в их распоряжение вместе с землею и водою: ведь мышь живет в земле и олицетворяет землю, лягушка - воду, птица - воздух, а вместе со стрелами скифы, по тому же мнению, отдавали свою храбрость. Только один из приближенных Дария - Гобрия - не согласился с таким толкованием и предложил свое: "...если вы, персы,- перевел он послание скифов,- не скроетесь в земле, как мышь, не улетите в небеса, как птица, и не скроетесь под воду, подобно лягушке,- вы погибнете от этих стрел". Как показали дальнейшие события, Гобрия оказался прав.

Быть уверенным в правильности прочтения рисунков можно было только тогда, когда письмена расшифровывали сами составители. Большое значение поэтому имеют свидетельства тех ученых, которые сами жили среди народа, еще не знавшего письменности.

Таким ученым был, например, известный русский путешественник Миклухо-Маклай, больше двух лет проживший среди папуасов на Новой Гвинее. Изучая их язык, обычаи и культуру, он обратил внимание на непонятные схематические изображения, встретившиеся ему в разных местах. Так, однажды, вернувшись из соседней папуасской деревни, куда он ходил для знакомства с ее обитателями, он записал: "...Мы выходили к опушке леса, когда на одном из деревьев я заметил несколько вырезанных фигур. Они меня заинтересовали и я их срисовал. Туй (его знакомый папуас.- С. Ж.) объяснил, что, вероятно, кто-нибудь из людей Тень-Гум или Енглан-Мана (соседних с этим местом деревень) вырубил их топором". Встречались такие рисунки ему и после, а один раз были даже вырезаны при нем. Тогда он пришел к выводу, что это - первые проявления письменности. Вот что он записал по этому поводу: "Человек, рисовавший углем, краской или вырубавший топором свои фигуры, хотел выразить известную мысль, изобразить какой-нибудь факт. Эти фигуры не служат уже простым орнаментом, а имеют абстрактное Значение; так, например, в Били-Били изображение процессии для приготовления к празднеству было сделано в воспоминание об окончании постройки пироги. Знаки на деревьях имеют очень грубые формы, состоят из нескольких линий; их значение понятно только для вырубавшего их и для тех, которым он объяснял смысл своих иероглифов". Как он заметил, у папуасов слова "писать" еще не было, а его письмена и рисунки они одинаково называли "неренгва". "Маклай неренгва" ("Маклай рисует"),- говорили они.

Не менее интересны наблюдения ученых о картинном письме североамериканских индейцев. Одно такое письмо приводит в своей книге английский ученый Э. Тэйлор, в нем индейцы запечатлели свой знаменитый поход через огромное Верхнее озеро. В походе участвовал 51 человек, во главе его стоял вождь Майнгуна ("Волк") и его союзник Кишкемунаси ("Зимородок"), Вот как оно выглядело (илл. 101).

101. Рисунки, которыми американские индейцы записали свой поход через Верхнее озеро: участвовало в нем 51 человек на пяти лодках, продолжался поход три дня - три солнца, успешное завершение его показывает черепаха - эмблема счастья, удачи

Мы видим пять лодок, в них точно 51 участник похода. Майнгуна - предводитель - изображен верхом на коне, с магической палочкой в руке. Его союзник "Зимородок" - в первой лодке, над этой же лодкой его личный знак - птица. Поход продолжался три дня. Три раза солнце поднималось на небо и опускалось за горизонт. Три дня - три солнца. Именно это мы и видим на рисунке справа: небосвод в виде дуг, под ним три кружочка - солнца. Поход закончился благополучно, участники его достигли берега. Поэтому в центре мы видим черепаху - эмблему счастья.

С письмом, написанным таким же способом, индейцы обратились однажды к президенту Соединенных Штатов Америки (илл. 102). Оттесненные белыми на самые неудобные земли, они оказались без средств к существованию. По этому случаю они и составили в 1849 году следующую петицию, нацарапанную на куске бересты. Мы видим семь фигур - они обозначают семь индейских племен с их тотемами: журавль, три куницы, медведь, морской человек и морской кот. Впереди, как главенствующий род и выразитель их просьбы - журавль. Их глаза и сердца соединены линиями, так как все они и умом и сердцем хотят одного. Чего же они хотят? Переселиться на соседние озера, где легче можно будет добыть себе пропитание - голова журавля и озеро внизу слева соединены линией.

102. Послание американских индейцев к президенту США с просьбой разрешить им переселиться на более удобные земли: изображены семь родов с названиями нарисованных животных, впереди, как главенствующий род,- журавль, их сердца и головы соединены одним желанием - переселиться к озерам, как это и показывает линия от головы журавля

Мы не знаем ответа на эту просьбу, но знаем тяжелую судьбу этого народа, живущего в так называемых резервациях и обреченного на медленное вымирание.

Пиктографическое письмо употребляли также народы Сибири, Африки, Азии. Фигурки-письмена, изображающие отдельные конкретные предметы, постепенно символизируются, означая уже отвлеченные обобщения и понятия. Так, у тех же индейцев рисунок змеи означал жизнь, черепаха - счастье, лук со стрелой - войну, трубка - мир, соединенные сердца - любовь. Ряд знаков приобретает как бы международный характер, везде означая одно и то же. Солнце в виде круга с лучами показывало день, луна - ночь, земля изображалась горизонтальной прямой линией, а вода - волнистой, смерть - опрокинутой вверх ногами фигуркой человека или животного (илл. 103).

103. Рисунки - символы американских индейцев: 1 - жизнь, 2 - смерть, 3 - успех, 4 - ловкость (крылатый человек), 5 - война, 6 - мир (трубка с перьями), 7 - дружба, 8 - любовь, 9 - внимание, 10 - опасность, 11 - быть на страже (собака)

Вот как, например, выглядела эпитафия на надгробии индейского вождя по имени "Олень" (илл. 104). Перевернутая фигурка оленя - это умерший вождь, маленькие горизонтальные черточки слева и справа от него - счет его славным походам и сражениям (их семь и девять). День и две ночи продолжался его последний поход, когда он был убит секирой.

104. Эпитафия индейскому вождю - 'Оленю', рассказывающая о его подвигах и обстоятельствах смерти: он участвовал в 16 походах и сражениях (черточки справа и слева), день и две ночи продолжался его последний поход (солнце и луны), когда он был убит секирой

Теперь, когда мы познакомились немного с историей письменности, мы можем вернуться к посланию в Питер, с которого начали рассказ. Перед нами образец письма в картиках, которое, оказывается, у нас на Руси употреблялось еще в прошлом веке. Попробуем же его прочитать.

Первый знак - коса - родовое "знамя" семьи Никиты, а ручка - "отпяток", прибавленный для отличия его умершим братом Федором. Второй знак - конь на привязи у дома - показывает его возвращение домой. Три кружочка - три солнца, т. е. три дня. Горизонтальная черта - земля, вертикальная черточка под ней - похороненный человек. Следующий знак - человеческая фигурка с дужкой над головой - женщина: ведь женщина раньше обязана была ходить с покрытой головой, дужка над головой показывает, таким образом, что человеческая фигурка - женщина. Справа от нее волнистая линия - вода, слезы.

Три маленькие фигурки в круге - дети, а перечеркнутый каравай - отсутствие хлеба. Дальше опять конь с кружочками-монетками на спине, обозначающими "пришли денег". В последних знаках снова коса - родовой знак этой семьи, под ним опять женщина и птица-цапля, т. е. член этой же семьи по прозвищу "Цапля". Рядом два кружочка - обручальные кольца и родовой знак другого деревенского жителя, Петра Колесникова (колесо и рубеж).

Переведем картинки на слова, и текст письма будет таким: "Никита! Твой брат Федор приехал домой, пожил три дня и помер. Жена плачет, дети голодные, хлеба нет. Никита, пришли денег!.." Дальше идут уже обычные деревенские новости: "Твоя племянница Цапля обручилась с Петром Колесниковым".

Сейчас книга навсегда вытеснила первобытные письмена. Но забыто ли оно совсем? Когда вы поедете в автомашине, внимательно присмотритесь к дорожным знакам. Вот в круге вы видите нарисованными две машины - большую и маленькую. О чем предупреждает эта картинка? А вот в том же круге змейка, как бы повторяющая поворот дороги, или треугольник - ее склон. А дальше почти совсем как в нашем письме к Никите - круг, а в нем бегущие дети. Но этого мало. Посмотрите на любую рекламу, вывеску магазина или даже витрину - ведь все это тоже "пиктография", "разговор картинками", мысли, выраженные конкретными предметами. Значит, не совсем еще она забыта. Ее выразительность и доходчивость заставляют прибегать к ней там, где эти качества особенно необходимы.